Лишь один из пробужденных оказался умнее. Тут же спрятался, скрылся. Даже Диверсант его постоянно терял, показывая его то в одной, то в другой части базы. Но воевать со всеми подряд он точно не собирался, уже хорошо.
Хозяин этой базы, или кто он там был, уходил куда-то вглубь, по дороге уничтожая данные. Вряд ли он понимал, что все данные, которые он чистил, уже были скопированы автономами и прямо сейчас пакетами отсылались Хакеру.
Мне не до них. С удовольствием бы почитал, но подобные массивы надо разгребать долго. Если повезет, и я когда-нибудь вернусь в этот мир, Хакер даст короткую выжимку.
Хотя…
— Можете вытащить совсем ключевую информацию? Самое важное, чтобы я успел воспринять?
Автономы работали.
Штурмовик выдвинул вперед легкие мобильные пулеметы, и они сразу углубились в коридоры за приемным шлюзом, даже не замедлившись чтобы осмотреться. Все карты базы были у них уже внутри, все цели помечены. Все живые на базе, кроме меня и трех шагающих.
Хотя я задумывался над тем, не снять ли эмбарго с сумасшедшего.
Гоплиты больше охраняли меня. Скорее даже сдерживали, потому что автономы настойчиво прикрывали мое движение по базе, а тяжелые турели двигались значительно медленней, чем я бы шел в одиночку.
Пока за нас всю работу делал сумасшедший.
Он рвал фанатиков, всех без разбора. Явно получил уже несколько ранений, которые его не остановили, даже не замедлили. База была камерной, в ней почти не было внутренних периметров обороны. Оказался внутри — дальше все на равных.
А если у тебя механические штурмовики, знающие базу наизусть, да еще и имеющие полную динамическую карту со всеми целями, то бой на равных — некая условность.
* * *
Когда от фанатиков не осталось и половины, автоном начал транслировать мне звук. Приглушенно, иначе я бы скукожился тут от всего того, что происходило в коридорах.
Редкие крики, выстрелы. Обрывки молитвы фанатиков, которую я уже слышал слишком часто.
Один голос мне подсветили:
— Забирайте их, забирайте их души, и можете спокойно умирать в этом мире. Я заберу вас с собой. Я здесь, я рядом. Вы насладитесь заслуженным покоем в тени.
Интересно, врет или нет.
— Давай как-то стягиваемся к основной цели, — сказал я Штурмовику. — А остальных лучше бы как-то отсечь.
Второе было адресовано уже Диверсанту.
* * *
Хозяева базы потеряли над ней контроль полностью. Поэтому то, что могло выглядеть как цепь случайностей, никак не связывалось в единую картинку. У Шагающего, который руководил здесь всем, просто не было доступа к информации.
Поэтому, когда в бой включились мои штурмовые платформы, он сдулся моментально и начал отступать, только минут через десять после нашего вступления на борт поняв, что это не просто потеря связи, не просто спонтанное пробуждение их пленных, а организованное нападение, защититься от которого у него нет никаких шансов.
Поэтому он отступил. Начал уходить куда-то еще глубже во внутренности базы.
Последнего фанатика добил не сумасшедший, как ни странно. Его добил второй шагающий, который до этого все время терялся, то появляясь в качестве точки на заднем мониторе одного из гоплитов, за которым я все время следил, то исчезал.
А уйти из поля зрения автонома — это надо постараться.
Но последнего бойца уничтожил он. Появился его значок, исчез значок фанатика.
А потом произошло странное. Он не стал прятаться, а пошел на сближение с сумасшедшим.
А я, получается, пошел на сближение с ними обоими. К сожалению, основная цель в то же время уходила, пряталась. Но, с другой стороны, куда бы он делся отсюда? Только прыжок, но я чувствовал, что и мой уже недалеко, а значит, я смогу последовать за ним.
* * *
Почему-то я думал, что он хочет с ним поговорить.
Но они сшиблись сразу, пользуясь всем, что было у них под рукой. Орбитальные автоматы, ножи, у сумасшедшего нашелся даже топорик. Зачем топорик на космической базе, висящий в непонятной точке пространства, вдали от любого оживленного мира?
Да, если бы даже и прямо на торговом маршруте, топорик то зачем?
Но именно этот топорик и существенно попортил шагающему жизнь. Сумасшедший был ранен, но они сошлись в рукопашной, когда у них кончились патроны, и топорик в ней, конечно, давал преимущество.
Штурмовики не стреляли, эти цели были в списке исключений, поэтому я вышел прямо на них, этих двоих в разгар боя, а штурмовики лишь хладнокровно обтекли их стороной, даже не стали останавливаться, прочесывая остальные коридоры. Теперь уже — на всякий случай.
Псих приостановился и отскочил в сторону, когда на поле боя — небольшой зал посреди коридоров базы, выползли гоплиты. Посмотрел на меня, вышедшего вслед за ними.
И я понял — переговоров не будет. Этот спекся давным-давно. И никакие техники контроля собственного безумия ему не помогут.
Второй шагающий не стал замедляться, и напал на него снова.
Я прошептал гоплитам команду, стараясь, чтобы они не перепутали цели.
— Без промаха, — еще раз повторил я.
Бой двух шагающих закончился одним единственным выстрелом гоплита. Тяжелый полустационарный модуль мог выпускать пару сотен кинетических пуль в секунду. Но мог сделать и один точный выстрел.
Дозвуковая крупная пуля, больше похожая на заряд патрона для дробовика, который старые охотники держат в кармане всего лишь на всякий случай, если не удастся разойтись с крупным зверем мирно, просто расколола шагающему голову.
— Спасибо, что разбудил, — почти без паузы, лишь отступив на шаг назад, чтобы не попасть под падающее тело и брызги крови, сказал второй. — Где хозяева?
— Один, — ответил я. Почему бы и нет. — Уходит вглубь, может спрыгнуть.
— Нет-нет-нет, — закачал головой шагающий. — Я ему спрыгну.
Он посмотрел на меня. Потом покрутил головой, словно сбрасывая туннельное зрение после стрельбы, потом посмотрел снова.
— Ты же можешь прыгать вслед, да? Я вижу, что можешь. С какого расстояния ты его поймаешь? А умеешь с собой цеплять? Если умеешь отслеживать прыжок, то должен уметь и забирать с собой других. Прыгунов. Умеешь?
Видя мою заминку, он тут же продолжил:
— Пойдем, пойдем, тебе надо быть ближе к нему, чтобы не упустить. Пока идем, думай. Ты можешь взять меня с собой, это связанные навыки. Редкие, но связанные. Ты просто недавно его получил, поэтому еще не разобрался.
Мы уже шли.