— Ты должен мне верить, — повторил он, но в его голосе не было ни капли утешения.
Я напрягся. Кому верить? Немец только что хотел меня пристрелить, а этот человек убил его одним выстрелом. Но кто он? Как он проник сюда, ведь территория, наверняка, охраняется немцами? Действительно ли он партизан? Или это какая-то новая изощренная ловушка для меня?
— Кто ты? — хрипло спросил я, чувствуя, как кровь снова сочится из разбитой губы.
Он не ответил сразу. Вместо этого он наклонился к телу эсэсовца, быстро обыскал его, забрал оружие, вытащил ключи и документы, сунул их в карман. Потом резко дернул головой в сторону выхода, приказав мне:
— Вставай. Пошли. У нас мало времени.
Я рванул руки, силясь освободиться, но веревки впивались в запястья.
— Меня привязали к стулу, — процедил я.
Незнакомец вздохнул, достал из-за голенища сапога большой острый нож и одним движением перерезал веревки. Я едва не рухнул вперед — ноги онемели от долгого сидения.
— Как тебя зовут? — спросил он, помогая мне подняться.
Я колебался. Стоит ли говорить правду? Но, если он действительно советский партизан, то лучше не врать…
— Алексей, — сказал я.
Он тоже представился:
— Меня зовут Виктор. Надо уходить.
Он резко двинулся к выходу, и мне пришлось ковылять за ним, преодолевая головокружение и судороги в ногах. Избили меня немцы достаточно сильно. Куда мы шли и зачем? Я не понимал, что происходит, но знал одно: если останусь здесь, меня и вовсе убьют.
Мы выскользнули из ангара в холодную ночь, потом пролезли в дыру в заборе из колючей проволоки, вероятно, проделанную Виктором с помощью кусачек. Светила луна, но в нас никто не стрелял. Возле сторожевой вышки на земле я заметил два неподвижных тела, догадавшись, что сначала мой спаситель ликвидировал охрану. Кругом стоял глухой лес, где-то вдалеке слышался гул моторов. Виктор шел быстро, почти бесшумно, и я едва поспевал позади него.
— Ты сказал немцу, что знаешь технологии будущего, — вдруг бросил он через плечо.
Ледяная волна пробежала по спине. Он слышал.
— Это была ложь. Я просто хотел выиграть время, — пробормотал я.
Виктор остановился, резко обернулся. Его глаза в темноте казались почти черными.
— А если бы я сказал тебе, что знаю, что ты не соврал насчет будущего, а врешь мне сейчас?
Я замер, промямлив:
— Что ты имеешь в виду?
Он шагнул ближе, понизив голос до шепота:
— Ты не из этого времени. И я знаю, как ты здесь оказался. Тебя молния ударила, верно?
Мир вокруг будто перевернулся. Как он может это знать⁈
— Кто ты такой⁈ — вырвалось у меня.
Виктор усмехнулся:
— Я получил приказ и старался успеть, пока они тебя не убили.
— Спасибо, что спас мне жизнь, но я не понимаю… — пробормотал я.
И в этот момент разговор прервал приближающийся шум мотора, послышавшийся из леса.
— Бежим, нужно укрыться в подлеске, — резко скомандовал Виктор.
Я обернулся, заметив, как к ангару со стороны лесной дороги подъехали два мотоцикла с колясками, из которых выскочили немецкие солдаты. Но, мы уже вошли в лес. И вряд ли теперь они разглядят нас со стороны ангара, даже если включат прожектора.
— На, возьми оружие для самообороны, — сказал Виктор, запросто отдавая мне пистолет эсэсовца, убитого им.
Я удивленно вылупился на ствол. Но, все же не стал отказываться, взяв «Вальтер». А Виктор, приготовив свое оружие, сказал:
— Не бойся. Я тоже из будущего. Спецназовец. Здесь выполняю обязанности поисковика.
Лес сомкнулся за нами, поглотив следы. Ноги вязли в сыром мху, ветки хлестали по лицу, но мы шли быстро, почти не оглядываясь. Немцы, конечно, скоро обнаружат трупы и начнут облаву, но пока за нас играли преимущество во времени, темнота и лесная чаща.
— Ты сказал, что тоже из будущего… — начал я, но Виктор резко поднял руку, приказывая молчать.
Где-то впереди треснула ветка. Мы замерли, когда из-за деревьев показалась фигура в длинном плаще с капюшоном. Незнакомец был вооружен карабином, висящим на ремне за спиной и немецким автоматом, взятым наизготовку. Виктор мгновенно навел пистолет, но человек поднял ладонь в знак мира.
— Свои, — прошептал он.
— Пароль? — буркнул Виктор.
— Эйнштейн ошибался, — ответил незнакомец. И сразу вокруг него зажглось тусклое зеленоватое сияние, словно бы плащ на нем засветился изнутри.
Виктор опустил оружие.
— Это наш проводник. Быстрее к нему.
Внезапно проводник сделал какую-то манипуляцию, и по его одеянию, похожему на плащ-палатку, заструились зеленые волны электрических искровых разрядов, уже не тусклые, а яркие, словно маленькие молнии. Я не понимал, что происходит, но выбора не было. Где-то сзади уже лаяли собаки эсэсовцев, прочесывавших лес. Мы двинулись навстречу проводнику. Внезапно, подойдя к нему вплотную и прикоснувшись к его плащу-разряднику, Виктор исчез, словно бы его и не было. А я остановился, как вкопанный.
Но, проводник сказал:
— Давай быстрее, немцы уже близко.
И я, недолго думая, повторил действия Виктора. В глазах на мгновение мигнуло, словно выключили и снова включили электрический свет. И я оказался снова рядом с Виктором. Только теперь вокруг нас рассвет вовсю золотил верхушки деревьев, словно бы прошло уже за это мгновение несколько часов. Сзади что-то снова мигнуло зеленым, и к нам присоединился тот человек, которого Виктор назвал проводником.
— Порядок, — сказал проводник, открыв солидный кожаный футляр, висящий на поясе, и, щелкнув там тумблером на каком-то приборе, лежащем внутри, отчего свечение плаща выключилось. Потом он подошел к какой-то странной штуковине, высотой метра три, немного напоминающей старинную радиолампу, только огромную и поставленную на штатив поверх какого-то хитрого прибора, внешне немного напоминающего начинку этой самой радиолампы, только вытащенную наружу из-под лампового стекла.
— Что это? — не удержался я от вопроса.
— Это пробойник. Он создает зону пробоя, — загадочно ответил проводник. Потом он представился:
— Я Штерн, инженер.
Он подошел и что-то выключил на загадочном приборе, названном пробойником. После этого мы уже втроем продолжили углубляться в чащу по утреннему лесу. И мои ноги, обутые в обыкновенные джинсы и кроссовки, сделались мокрыми от росы. Примерно через полчаса мы вышли к заброшенной избе, скрытой в гуще леса. Проводник постучал в дверь особым ритмом, и нам открыли. Внутри было темно, но я разглядел несколько человек в потрепанной военной форме без знаков различия с автоматами