— Вот и мой загородный дворец, — шутливо сказал Антон, указав на избушку на краю деревеньки с резными наличниками и со ставнями на окнах без стекол.
Глава 24
Дом Антона казался совсем простеньким, но ухоженным. Перед крыльцом стояла длинная и широкая лавка, а на окошке даже висели занавески с вышитыми маленькими цветочками. Дверь открылась, и на пороге появилась девушка лет восемнадцати в домотканой одежде, — стройная и круглолицая, с курносым носиком, с русыми волосами, собранными в объемную косу, и с большими серыми глазами.
— Знакомься, Леся, это мой друг и коллега Леха! — представил меня своей жене Антон.
Девушка улыбнулась, кланяясь, и жестом пригласила нас внутрь.
— Здравствуйте, — пробормотал я, чувствуя себя немного неловко еще и оттого, что хозяйка поклонилась мне в пояс, будто я какой-то важный боярин.
В избе было тесно. В углу стоял очаг, сложенный из камней, над которым под коньком крыши виднелась закопченная дыра, поскольку топили здесь пока по-черному. Впрочем, летом никто не топил, а хозяйка готовила еду на другом очаге, который располагался в обширном дворе, огороженном плетнем. Там на огне стоял большой глиняный казан, а в воздухе витал аппетитный запах тушеных овощей с мясом.
— Садись, гостем будешь, — сказал хозяин, указывая на лавку.
Я присел, разглядывая кур, которые гуляли по двору, что-то склевывая. Потом я выглянул за невысокий плетенный заборчик, огораживающий участок Антона, заметив, что в Ягодовке за то недолгое время, пока меня в ней не было, жителей явно прибавилось. Причем, помимо местных, видно было и людей в одежде из 41 года.
А Антон, тем временем, принес из избы глиняный кувшин и две пиалы.
— Вот, вино местное из фруктов, — пояснил он. — Не крепкое совсем, пьется легко, как сидр.
Я же спросил о другом:
— У вас тут населения прибавилось. Беженцев сюда подселили, что ли?
— Ну да. Семьи тех партизан и беженцев, которые к сельскому образу жизни приучены. Я же говорю, что колхоз создают. Настоящее хозяйство, в котором беженцы и местные будут вместе трудиться. Даже трактор на железных колесах, который, помнишь, эвакуировали через наш портал, сюда уже притащили, — поведал Антон.
Вскоре Леся разливала большой деревянной ложкой по глиняным мискам густую похлебку. Я попробовал — оказалось вкусно, хоть и непривычно. А еще хозяйка выдала нам по куску свежевыпеченного теплого хлеба, похожего на лаваш.
— Ну как, нравится деревенская тюря с мясом? — спросил Антон, подливая мне вино, которое, скорее, напоминало забродивший компот.
— Вполне. Гораздо лучше, чем то, что в нашей столовке выдают, — подтвердил я. — Только странно все как-то… Еще днем мы в лаборатории с роботами из конца 21 века возились, а сейчас вот сидим здесь, в средневековой деревне.
— Ага, — хмыкнул Антон. — Я тоже поначалу не мог привыкнуть. Но, знаешь, что я думаю? Здесь хоть и тяжело люди живут без всяких удобств, зато проще.
— Согласен. Никаких тебе кредитов, дорожных пробок, звонков, гаджетов и интернетов. Живешь потихоньку, как можешь, — и все.
Леся что-то сказала ему на местном наречии, и он засмеялся:
— Она спрашивает, правда ли, что мы из будущего.
— А ты ей что отвечаешь? — удивился я.
— Говорю, что да. Но, она до сих пор не верит, думает, что я шучу. И что мы просто пришли сюда из дальних стран, как приходят синелицые чудики и варяги.
Леся поставила перед нами небольшую плетеную корзинку со спелыми ягодами, потом села рядом с Антоном, положив руку ему на плечо, глядя на мужа влюбленными глазами и загадочно улыбаясь ему. Я наблюдал за ними и ловил себя на том, что даже завидую. Антон, который еще вчера был таким же потерянным во времени, как и я, сегодня уже обрел здесь дом и семейное счастье. А я пока что ходил неприкаянным бобылем…
— Леха, а ты не думал тоже тут женой и домиком обзавестись? — вдруг спросил Антон, словно прочитав мои мысли.
— Не знаю, — честно ответил я. — Пока даже не понимаю, куда здесь все идет, и что начальство придумает на будущее. Планы местных властей мне совсем неведомы и оттого непонятны.
— Да все просто, — махнул он рукой. — Здесь люди нужны. Особенно такие, как мы. Нам и жилье дадут, и работу.
— А если Вайсман внезапно надумает отправить нас обратно? Вдруг он с помощью Никольского найдет способ?
Антон задумался, потом взглянул на Лесю.
— Не знаю, дружище, захочу ли возвращаться туда. Пока точно не хочу. Мне и здесь неплохо. А жизнь постепенно наладим.
Мы допили фруктовое вино, закусили ягодами, как вдруг вдалеке со стороны леса раздался противный звук. Я замер. То явно был боевой рог!
— Антон, ты слышал? — спросил я, насторожившись.
Он тоже выглядел встревоженным, пробормотав:
— Звук явно нехороший. Похоже, синемордые снова за данью сюда пришли!
Мы переглянулись, и Антон достал наган из своей сумки.
— Так ты что же, теперь оружие с собой постоянно носишь? — спросил я. — Меня вот «Вальтер» в оружейку каждый раз заставляют сдавать. Только вчера после инцидента с беглыми наконец-то разрешили мне хоть в патруль с собой брать пистолет, когда дежурю в народной дружине. Но, сегодня не мой день.
— А я вот постоянное разрешение на ношение оружия получил в НКВД для защиты дома и семьи, — сказал Антон с гордостью, проверяя патроны в барабане своего револьвера.
И я, конечно, снова немного позавидовал ему. Но, времени на рассуждения не было, поскольку из леса на край поля перед деревней вышла целая ватага синелицых охотников за данью. Рог опять протрубил протяжно и угрожающе. Леся резко вскочила с лавки, схватила наточенный серп и бросила на меня испуганный взгляд. Антон уже стоял на крыльце, держа в руке наган и всматриваясь вдаль.
— Их много, — пробормотал он. — Десятка четыре, не меньше.
Я подошел к нему и увидел, как по краю поля, медленно приближаясь к деревне, двигались высокие фигуры в кожаных доспехах. Их синюшная кожа на лицах, окрашенная, как я уже знал, синей глиной, блестела в лучах закатного солнца, а в руках они держали круглые щиты, копья и топоры.
— Ты думаешь, что они пришли именно