— Голод не тётка, а злой дядька, — философски заметил я. — Жить захочешь и крыс жрать будешь. Я как-то раз мясо нутрии пробовал. Если бы не знал, что ем, сказал бы что жую крольчатину.
Лариса кивком дала понять, что согласна со мною, рассмотрела содержимое кормушки, находящейся в клетке с животными, и поморщила носик:
— Скажите хозяйке, чтобы не давала зверюшкам в корм что попало. Это только, кажется, что свинка, как и крыса, может питаться всем подряд — на самом деле многие продукты для неё опасны.
Выяснив, что Минаева слабо разбирается в еде для грызунов, пришлось под диктовку Ларисы составить рацион питания и отдельно указать продукты, которыми свинок кормить нельзя ни в коем случае.
— Откуда такие познания? — полюбопытствовала Екатерина Матвеевна, мельком прочтя всё написанное мною. — Мне сказали, что свинки эти заморские и не так давно появились в России.
— Еще будучи в лицее я встречал этих животных в руках у одной из фрейлин, — на ходу начал сочинять я историю, которую Минаевой будет трудно проверить. — Та мне и поведала, чем можно кормить свинок.
Возможно, наш диалог о животных продлился бы и дольше, но в дом занесли товары, которые я доставил из Велье. Понятное дело, что краску для тканей не привезли на двор Минаевой, а отправили сразу на мануфактуру, но мне и без этого было чем удивить хозяйку и дядю. — Что скажете? — с любопытством посмотрел я на Екатерину Матвеевну, доставшую из прозрачного полиэтиленового пакета, белоснежную манишку, пошитую в Велье. — Как вам ткань? А какая ровная строчка? Мы для пробы полторы сотни манишек разных размеров и манжет к ним пошили. Если товар пойдёт, то можем увеличить выпуск.
— Не пойдёт, а улетит, — проснулся в хозяйке купеческая хватка. — Батистовая сорочка стоит пятьдесят рублей, что далеко не каждому по карману, а манишку можно за двадцать пять продавать. Думаю, что за неделю распродам, если и того раньше кто-нибудь гуртом всё сразу не скупит. Так что, будьте готовы, Александр Сергеевич, к увеличению объёма своего производства. А ткань и пошив и правда, идеальные.
Как ни странно, но идею с манишками подала не Лариса, а Виктор Иванович. Где-то он в своё время прочитал, что манишка в середине девятнадцатого века пользовалась спросом у разночинцев из-за того, что стоила значительно дешевле цельной сорочки, потому что ткани и труда на неё уходит меньше, а при сюртуке невозможно определить, что именно надето на человека. Этим и пользовались люди с относительно скромным достатком — надевали манишку и сшитые из такой же ткани манжеты, и щеголяли в них, словно являются владельцами дорогих сорочек. Распознать подобный фарс было практически невозможно, потому что этикет не позволял мужчине находиться при людях не то, что без сюртука — его даже расстегивать полностью было нельзя. Если же по какой-то причине есть желание расстегнуться, например, в жаркую погоду, то будь добр быть в жилетке.
Кстати, про запрет на распахнутый сюртук я знал из воспоминаний своего предшественника. Дело в том, что форма лицеистов состояла из сорочки, жилетки и сюртука. В один из жарких дней Пушкин с одноклассниками на прогулке позволили себе расстегнуть сюртуки, за что получили выговор от одного из воспитателей. Неизвестно чем бы кончилось дело, но об этом случае узнал директор лицея Энгельгардт и встал на сторону лицеистов, апеллировав к тому, что парни ничем себя не дискредитировали, поскольку под сюртуком были застёгнутые жилетки, как того и требуют правила ношения одежды.
— Пётр Исаакович, для тебя тоже есть презент из Велье, — вынул я из кучи один из пакетов с вложенным листком, на котором были инициалы получателя. — Вы с Павлом Исааковичем одной комплекции, так что выкройки делали по нему. Надеюсь, не ошиблись.
С этими словами я отдал дяде пакет с парой сорочек, одну из которых Ганнибал принялся тут же примерять, наплевав на все правила этикета.
— Как тебе, Катенька? — крутился около ростового зеркала дядя. — Вроде угадал племяш с размером.
— Такую красоту и сюртуком грех скрывать, — оценила Минаева обнову Петра Исааковича. — И надевать не нужно через голову — пуговицы во весь рост. Боюсь представить, сколько труда в эту вещь вложено и сколько это добро может стоить. А эта полочка на спине для чего?
С этими словами Екатерина Матвеевна ткнула дядю в район лопаток.
— Кокетка, — уточнил я название детали одежды. — Делает посадку по плечам идеальной. Ну и защищает ткань на линии плеч от разрывов при натяжении. Поэтому её сделали двойной.
Если манишка была идеей Виктора Ивановича, то кокетка, как и вся сорочка в целом полностью заслуга Ларисы. Нет, я, конечно, тоже участие в кройке принимал, но работал только карандашом и ножницами, а руководила процессом тульпа.
— А пуговицы из чего? — не ускользнула фурнитура от внимания Минаевой. — На цвет, словно перламутр, а на ощупь не он.
— Пластмассовые, — небрежно ответил я. — По составу примерно такие же, как и пакеты, в которых я вам товары привёз. Только пластик жёстче и краситель добавили, а потом по формам разлили. Но это я так, утрировано говорю, чтобы не нужными подробностями не грузить. Копеечный товар. Можете стирать и даже кипятить — краска не слезет.
— И полно у тебя такого копеечного товара? — приподняв бровь, посмотрела на меня хозяйка дома. — С собой привёз?
— Не подумал, что обычные пуговицы кому-то будут интересны, — честно покаялся я. — Несколько штук про запас к сорочкам дяди есть, а больше не взял. Надо?
— Не то слово, — фыркнула Екатерина Матвеевна. — На таких мелочах люди состояния делают. Есть возможность прислать на продажу?
Всё-таки общение с бывшей купчихой имеет свою выгоду. Лично я в жизни не догадался бы, что на каких-то пуговицах можно заработать, практически ничего не вкладывая. Если подумать, то я этими пуговицами разных форм и оттенков могу всю Россию завалить, а прийти к такой мысли сам не смог.
— Сколько на пробу прислать? — перешёл наш разговор в деловое русло. — Большого гросса* для первого раза хватит?
* Г росс —