Мэгги уже не нуждалась во мне, здесь у нее был Нейт, который, похоже, начал демонстрировать первые признаки зрелости – те самые, коих ему не хватало в прошлом.
Дни, проведенные с моим дядей, помогли мне немного лучше узнать его и моего отца. Он то и дело рассказывал мне о том, что мой отец хотел сохранить отношения с моей матерью в тени британской прессы. Дядя рассказал мне, что первый брак отца распался много лет назад, но он не оформлял брак официально, пока не влюбился в мою маму. Лишь немногие люди знали о моем существовании, и к тому времени, когда произошел несчастный случай, как говорилось в письме, что мне попалось на глаза на Бали, дядя Девон и дядя Кадек сошлись во мнении, что в интересах моей безопасности и моего благополучия будет лучше, если я буду расти на Бали, как того и хотели мои родители.
– Твой отец хотел уйти из компании, Никки. Он хотел путешествовать с твоей матерью и посвятить себя общественной жизни. Он хотел заниматься доставкой вакцин в бедные страны, активно участвовать в оказании помощи тем, кто в ней больше всего нуждался. Твой отец был филантропом и позаботился о том, чтобы научить меня всему необходимому, прежде чем полностью передать мне свое место в компании. Я видел твою мать всего один раз, – сказал Девон, улыбаясь от уха до уха. – Она была самой жизнерадостной женщиной, которую мне довелось встречать, с искренней нежностью и страстью к тому, что она любила. Она не переставала рассказывать о тебе, о том, какая ты уже взрослая и что ей хотелось бы привезти тебя в Лондон, чтобы мы с тобой смогли познакомиться. Я много общался с твоим дядей. Ему всегда было не по душе то, что твоя мама вышла замуж за моего брата, он никогда не одобрял эти отношения, а когда они умерли… Ну… ты можешь себе представить всю эту боль и печаль…
Мне так отчетливо представился образ моего дяди Кадека. До недавнего времени, незадолго до своей смерти, в его взгляде частенько мелькала затаенная боль, прямо как и у моей бабушки Куты.
– Алекс намекнул, что мой дядя, возможно, умер не от сердечного приступа…
Дядя Девон перевел взгляд с камина на меня.
– Могу понять его подозрение. Если поставить себя на место Алекса и подумать об этом с его точки зрения, то это имело бы смысл, но, Никки… никто, кроме меня, больше не знал о вашем существовании. Могу положить руку на сердце, Кадек умер естественной смертью.
Мое сердце сжалось при воспоминании, когда мы виделись с ним в последний раз. Я была так зла на него за то, что он не позволил мне видеться с Алексом, так зла на его настойчивое желание, чтобы Алекс покинул остров… И как же он оказался прав.
– Мой дядя знал, что ты пытался разобраться в этом деле?
– Он был первым, кому я позвонил, когда брат Александра обратился ко мне, чтобы рассказать о том, что обнаружил. Мы никогда не сомневались в том, что авиакатастрофа была неслучайной, и я дал ему слово, что не остановлюсь, пока не увижу виновного за решеткой.
– Теперь мне понятна его неприязнь, он был так зол, когда увидел Алекса на острове…
Дядя взял железные щипцы и передвинул несколько бревен, чтобы поддержать огонь.
– Твой дядя Кадек очень испугался, когда узнал о том, что Алекс принялся копаться в этом. Было совсем не радужно, когда Алекс начал задавать вопросы. После смерти Райана мы знали, что у нас было мало времени, чтобы собрать доказательства, о которых он нам говорил.
Я смотрела на пламя, ослепленное цветами углей. Это было все равно что смотреть на закат, но с совершенно другого ракурса. Словно смотреть на то, как само солнце горит прямо у меня на глазах.
– Говорят, случайностей не бывает… – мой голос звучал так тихо, что мне даже показалось, что Девон меня не услышал.
– Мне ясно одно: то, что Александр Ленокс остановился на том острове, было предначертано самими звездами.
Мне вспомнился тот первый раз в воде, когда между нами впервые проскочили искры, тогда звезды лишь с любопытством наблюдали за нами.
– Он – хороший человек, – я не смогла сдержать себя. Мой дядя снова посмотрел на меня.
– Он такой же хороший человек, как и его брат, в этом я никогда не сомневался.
– Он просто хотел мне помочь. На самом деле… ему лишь хотелось, чтобы я села в самолет, – изо всех сил пыталась сдержать непрошеную улыбку, что появилась на моих губах при мысли о том, как он настойчиво пытался противостоять моим страхам, чтобы я смогла увидеть этот мир и принести свою авантюрную душу в другие места, далекие от родного острова.
Я громко вздохнула.
– Ты любишь его? – спросил меня дядя.
В ответ лишь повернулась к нему, зная, что румянец на моих щеках вполне можно было выдать за жар, который огонь вызывал на моей коже.
– Думаю, я полюбила его в тот самый день, когда почувствовала, что он наблюдал за мной на расстоянии, – ответила я, в точности повторяя то, в чем парень признался мне в своем прощальном письме.
– И что будешь делать? – с любопытством поинтересовался он.
У меня ушло несколько минут на обдумывание своего ответа. Дядя, наверное, уже даже и не ждал, что я отвечу, однако в конечном счете все же решила это сделать:
– Вернусь домой и попытаюсь забыть о нем. – Как только я ответила, мое сердце пронзила острая боль, которая выступала против моих слов. – Некоторым любовным историям суждено существовать лишь в нашем воображении.
Этим мне и предстоит заниматься до конца своей жизни… играть со своим воображением, представляя, что бы произошло, если бы той ночью, после всего, что случилось, я появилась босая у его двери, держа в руках свое сердце и ожидая, что он будет любить меня так же сильно, как мне этого хотелось.
34
Нейт
Я открыл глаза, почувствовав на себе взгляд в темноте.
Мэгги сидела в кресле в углу моей комнаты. Ее волосы каскадом ниспадали поверх белой ночной рубашки, которая потрясающе смотрелась на ней и подчеркивала выделяющийся живот, мы ведь и правда ждали совместного ребенка.
Мы провели вечер за