– Доброго, – кивнула я, чуть ослабив хватку на кинжале, но не убирая руки с рукояти. Годы при дворе научили меня не доверять даже самым безобидным встречным. – В город еду по делам.
– А я вот капусту везу, – охотно поделился парень, поправляя съехавшую набок потрепанную соломенную шляпу с обвисшими полями, почерневшими от дождей и солнца. – У нас на южном склоне такая уродилась – кочаны с человеческую голову! Хотите взглянуть?
– В другой раз, – вежливо отказалась я, пришпорив лошадь. Разговоры с местными жителями – дело полезное, но сейчас меня ждали более важные дела в городе.
– А правду люди говорят, что вы теперь хозяйка поместья на утесе? – поинтересовался парень, пришпорив и свою мохноногую лошадку. Его конек, несмотря на усталость, резво прибавил шагу, позвякивая расшатанными пряжками упряжи.
– Правда, – кивнула, мысленно восхитившись скорости, с которой новости разносились в этом прибрежном городке.
– А говорят, у вас две дочери на выданье, – продолжил выспрашивать настырный парень, а его карие глаза блестели неприкрытым любопытством.
– Вы весьма осведомлены, – раздраженно проворчала, подгоняя Вишенку, чьи уши недовольно прижались к голове от резкого движения поводьев. Настойчивость незнакомца начинала утомлять, но что-то в его простодушной манере говорить подсказывало – парень может оказаться полезным источником сведений.
– Так, городок наш маленький, и все друг друга знают. А про вас лейна Дороти рассказала, она у бургомистра служит, – бесхитростно ответил парень, почесывая загорелую шею. – Вы только за сыновей лейра Юта девочек не отдавайте, жадные и злые, их земли соседствуют с вами. От их работников на рынке такого наслушаешься – кошмар! И за Тода не отдавайте, он уже трижды был женат, и все его жены умерли, и года, не прожив с ним. Поговаривают, что не без его помощи отправились к праотцам. И за братьев Лоноков тоже не стоит, те бедны, и все ищут лейн побогаче, а сами выпить не дураки. На прошлой неделе опять в «Морском коньке» дебош устроили, все стулья переломали.
– Хм… – многозначительно хмыкнула я, придерживая Вишенку, чтобы она перешла на более спокойный шаг. Теперь я не стала торопиться и принялась внимательно слушать болтуна, отмечая про себя каждую деталь. В его словах явно крылась доля правды – такие подробности сложно выдумать, да и интонации, с которыми он говорил о местной знати, казались искренними. Кто знает, может, часть из рассказанного действительно окажется весьма полезной.
Дорога тем временем постепенно расширялась, обрастая по обочинам лотками торговцев-разносчиков с горячими пирожками и копченой рыбой, и вскоре мы влились в пестрый поток телег и всадников, направляющихся к городским воротам. Торговый день только начинался, но на мощеных улицах уже царило привычное оживление портового города. Степенные купцы в добротных камзолах с начищенными до блеска пуговицами важно вышагивали, придерживая тяжелые кошели на поясах. Шустрые мальчишки-посыльные со взъерошенными вихрами ловко лавировали между прохожими, разнося записки и свертки. Румяные молочницы в белоснежных чепцах катили тележки с начищенными до зеркального блеска бидонами. А загорелые рыбаки в просоленных кожаных куртках спешили в порт, где их ждали лодки с заштопанными сетями.
– Ну бывайте, лейна, я, как и обещался, завтра вам капусты привезу, – попрощался Дени, приподняв потрепанную шляпу и помахав мне рукой как давней знакомой. Его мохноногий конек, почуяв близость конюшни, заметно оживился и бодро потрусил в сторону рынка, откуда доносились крики торговцев и запахи свежей выпечки.
Я же первым делом направила Вишенку к ратуше, чья часовая башня с позолоченным флюгером в виде парусника возвышалась над черепичными крышами города. Мне нужно было выяснить, действительно ли существует закон о помощи новым подданным, или это личная инициатива бургомистра, чьи мотивы вызывали у меня все больше подозрений…
– Простите, лейна, но лейра Натана сейчас нет в ратуше, – певуче протянула пышнотелая женщина. Её темно-синее платье с серебряной вышивкой по вороту – знак служащей ратуши – явно было тесновато в груди, а на шее поблескивали белые бусы. – И когда вернется, не сказал.
– Вот как, – задумчиво протянула, сделав вид, что не услышала, как за дверью кабинета что-то звякнуло, словно задели подсвечник, но настаивать не стала. Не стоило портить отношения с высокопоставленным чиновником, пытаясь застать его врасплох. Уверена, у меня еще будет возможность хорошенько расспросить его о загадочном законе.
– И завтра его не будет, – зачем-то добавила лейна, чье круглое лицо с румяными щеками лоснилось от жары.
– Что ж, передайте лейру Натану мою искреннюю благодарность за его… щедрость, – произнесла я, намеренно повысив голос. – Я непременно вернусь, чтобы лично выразить признательность за столь своевременную помощь новым подданным Сольтерры…
Покинув ратушу, я направила Вишенку к ювелирному ряду, где располагались лавки менял и торговцев драгоценностями. Привязав лошадь у коновязи, я толкнула тяжелую дубовую дверь первой лавки, над которой красовалась искусно вырезанная жемчужина.
Внутри пахло полиролью для серебра и пряным благовонием, тлеющим в медной курильнице. За прилавком, инкрустированным перламутром, восседал убелённый сединами ювелир с внимательными темными глазами и длинной бородой, заплетенной в традиционную солтеррийскую косицу. Его морщинистые пальцы, покрытые характерными пятнами от работы с кислотами, ловко перебирали нити жемчуга.
– Чем могу служить, высокая лейна? – проскрипел старик, отложив работу. Его профессиональный взгляд мгновенно оценил качество моего дорожного платья и незаметно скользнул по рукам, выискивая следы колец.
– Хотелось бы взглянуть на ваши украшения, – ответила я, склоняясь над стеклянной витриной, где на черном бархате поблескивали серебряные браслеты и ожерелья.
– О, у меня лучшие изделия на побережье! – тотчас оживился ювелир, доставая из-под прилавка деревянный лоток. – Вот, извольте взглянуть – чистейший жемчуг с отмелей Лунной бухты, каждая жемчужина отобрана лично мной. А вот это ожерелье из горного хрусталя, огранено мастерами Дерлата…
– А сколько стоит вот это? – спросила я, указав на изящное серебряное колье с аквамаринами, удивительно похожее на то, что хранилось в шкатулке, спрятанной в тайнике поместья.
– Ах, у лейны отменный вкус! – восхитился старик, бережно доставая украшение. – Это работа северных мастеров, серебро высшей пробы, камни чистейшей воды. За такое изделие я прошу восемьдесят золотых.
– Отлично, – кивнула, мысленно улыбнувшись – значит, похожее ожерелье из нашей шкатулки стоит не меньше сотни, а то и полторы.
– Если надумаете купить, лейна, я вам уступлю пару золотых, – поспешно проговорил старик, убирая лоток на место. – А к Эмару не ходите, камни у него мутные, да серебро дурное, уж лучше к Жонсу загляните, да только