Кратко пересказав разговор с посланниками, я заметила, как изменились лица дочерей. Лорен не сдержала торжествующей улыбки, когда я упомянула про рецепт красителя.
– Так им и надо, – фыркнула она, откидываясь на спинку кресла. – Они забрали у нас всё – дом, титулы, репутацию. Пусть хотя бы потеряют свою монополию на синие ткани.
– Лорен! – притворно возмутилась Амели, но в ее глазах тоже мелькнула искра удовлетворения. – Не говори так. Тебе не пристало злорадствовать.
– Но согласись, сестра, есть в этом какая-то поэтическая справедливость, – Лорен рассмеялась, поднимаясь с кресла. – Хейли так жаждал нас уничтожить, а теперь потеряет один из источников дохода королевства.
– Ты права, – проронила младшая дочь, задумчиво теребя край рукава. Лорен же, потянувшись, как кошка после долгого сна, направилась к выходу.
– Пойду немного разомнусь, – бросила старшая дочь через плечо. – Проверю, вдруг эти лавенийские крысы все-таки следят за поместьем. Да и день прекрасный для прогулки…
– Будь осторожна, – сказала я, зная, что дочь не откажется от своей затеи, даже если я буду против. – И не уходи далеко. Не дальше ста шагов от поместья!
– Не волнуйся, мама, – пообещала Лорен и, подмигнув сестре. – Я буду рядом.
Когда она вышла, а следом за ней и Говард, прежде знаком показав, что присмотрит за Лорен. В комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тиканьем старых часов в углу и отдаленными звуками работ на крыше. Амели подсела ближе ко мне, и я заметила, как сосредоточенно она о чем-то думает.
– Что тебя тревожит, милая? – спросила я, накрывая ее руку своей.
– Просто размышляю о будущем, – ответила она, поднимая на меня взгляд. – О том, как странно поворачивается судьба. Кто бы мог подумать, что всего через несколько месяцев после нашего бегства из Лавении ты снова выйдешь замуж?
– Это ненастоящий брак, Амели, – мягко напомнила я. – Лишь формальность для нашей защиты.
– Правда? – она слегка наклонила голову, изучая мое лицо. – А мне кажется, лейр Хэмонд смотрит на тебя совсем не так, как смотрят на формальность. И ты… – она запнулась, словно не решаясь продолжить.
– Что я? – я почувствовала, как к щекам приливает кровь.
– Ты тоже смотришь на него иначе, чем на обычного делового партнера, – тихо закончила Амели. – И это хорошо, мама. Ты заслуживаешь счастья после всего, что мы пережили.
Я не нашлась что ответить. Мысль о том, что мои чувства к Хэмонду могут быть заметны окружающим, почему-то смутила меня. Как будто признание в этом делало меня уязвимой, открытой для новых ран. А их в моей жизни и так было слишком много.
Солнце за окном ярко светило, заливая комнату золотистым светом. Где-то во дворе раздавались голоса работников и стук молотков – жизнь в поместье продолжалась своим чередом. И этот размеренный, почти умиротворяющий ритм не мог разрушить странное ощущение надежды, которое вдруг поселилось в моем сердце.
Возможно, новая жизнь действительно началась. И, может быть, в ней найдется место не только для безопасности и достатка, но и для чего-то большего. Чего-то, что я давно перестала ждать, но о чем, оказывается, все еще мечтала.
Глава 32
Длинный день близился к завершению. Я стояла у окна, наблюдая, как солнце медленно опускается к горизонту, окрашивая небо в оранжево-алые тона. Тени от деревьев вытянулись, а вдалеке над полями уже поднимался вечерний туман, окутывая пейзаж легкой дымкой. После всех дневных забот – проверки счетов, обсуждения с Дори меню на неделю, осмотра восточного крыла, где рабочие заканчивали ремонт кровли – я позволила себе редкую минуту покоя.
Однако наслаждалась долгожданным уединением и тишиной непростительно недолго. Заметив встревоженного Говарда, бегущего к парадному входу с перекошенным от волнения лицом, я немедленно поспешила в просторный холл, предчувствуя неладное.
Но стоило мне выйти в коридор, как до слуха донеслись странные звуки – возня, сбивчивое пыхтение, а затем отчётливый глухой удар, разнёсшийся эхом по поместью. Через мгновение воздух пронзил встревоженный возглас Амели, от слов которой по моей спине невольно пробежал холодок:
– Проклятье! Ты его убила?! Мама нам голову оторвет. Она попросила, чтобы в этом доме не было ни одного трупа.
– Помоги… он сейчас упадет… – тяжело дыша, пропыхтела Лорен, пытаясь удержать бессознательное тело. – Да жив он, жив! Случайно по голове приложила. Не бросать же его было посреди леса.
– Случайно? – с явным недоверием протянула Амели, окинув безжизненное тело подозрительным взором.
– Представь себе! – огрызнулась старшая дочь, сердито прошипев. – И вообще, нечего в наших владениях шпионить. Может, он лазутчик…
– Говард, помоги этому бедолаге, боюсь, мои дочери его окончательно добьют. И передай им, что я жду их в своем кабинете, – устало проговорила я, с высоты второго этажа наблюдая за двумя несносными особами.
– Куда прикажете определить молодого человека, миледи? В подвал? – деловито осведомился Говард.
– Боже упаси! В гостевые покои. И пошли к нему Дори, пусть осмотрит.
– Так ведь гостевые не прибраны…
– Не прибраны… – эхом повторила, невесело усмехнувшись, невольно вспомнив удручающую картину: осыпавшуюся штукатурку на потолке, прогнившие доски пола, разбитое окно и обвалившийся камин. – Что поделать, не на улице же его оставлять.
– Тогда позвольте хотя бы окно завесить, а то такой сквозняк – как бы наш благородный гость не простудился.
– Делай, как считаешь нужным, – махнула рукой, направляясь к кабинету.
Добравшись до кабинета, я тяжело опустилась в старое скрипучее кресло. Мысли вихрем закружились в голове. Неужели нам суждено вечно находиться в опасности? Только начали обустраиваться на новом месте, то лавентийцы со своим требованием, теперь незнакомец…
Дверь кабинета распахнулась без стука, и на пороге появились мои дочери. Лорен – с упрямо сжатыми губами и Амели – с выражением беспокойства на лице. Они переглянулись, словно решая, кто начнёт объяснения первой.
– Итак, – я сложила руки на столе, наблюдая за их молчаливым диалогом, – может, кто-нибудь из вас объяснит мне, что произошло? И кто этот несчастный, которого вы притащили в дом?
– Я его заметила у западной границы поместья, – начала Лорен, нервно поправляя пояс. – Он прятался за огромным дубом и наблюдал за домом. Я подкралась и спросила, кто он и что здесь делает. А он вдруг вскочил и побежал, ну… я за ним, сбила его с ног, и он ударился о корягу.
– Головой? – уточнила я, цепким взглядом осмотрев дочь, убедилась, что с ней все в порядке.
– Да. Он хотел меня оттолкнуть, я увернулась и… еще немного приложила его по голове рукоятью арбалета.
– Немного, – скептически повторила Амели, скрестив руки на груди. – Так «немного», что он