Вечером я предприняла попытку навестить Дана, но дородная целительница строго шикнула и запретила мне выходить из палаты.
– Но я просто хотела узнать, как у моего друга дела.
– У пациента Даниэля Ваймса все хорошо. Навещать его можно только родственникам. Вы к ним явно не относитесь, – сказала она, надвигаясь на меня всей массой.
Пришлось отступить в свою палату. Затем целительница захлопнула дверь.
– Ну и девицы пошли, никаких понятий о приличиях, – донеслось с той стороны.
Фыркнув, я вернулась в свою кровать. Ничего, подожду, пока целительница не пойдет спать. Оставалось только удивляться силе дара архимагессы Вериги.
Без пятнадцати десять целительница сделала обход. Я послушно выпила полагающиеся мне перед сном микстуры и сделала вид, что собираюсь спать. Но как только дверь за ней закрылась, откинула одеяло. Первым делом соорудила из подушек и одежды на кровати спящий силуэт. Затем причесала волосы и накинула на плечи халат, который днем принесла Долорес. Когда я решилась выглянуть в коридор, пост дежурного целителя пустовал. В одних носках, чтобы не наделать шуму, я прокралась в соседнюю палату.
Прошмыгнув внутрь, я закрыла дверь и уже хотела поприветствовать Дана, но кровать оказалась пустой.
– Да…
Договорить не успела. Кто-то схватил меня и зажал рукой рот.
– Ника, тебя не учили, что пробираться ночью в комнату парня может быть опасно? – прошептал Дан, опаляя дыханием ухо. – Грох побери, если бы не халат в цветочек, я бы тебя прибил. Случайно.
Он потерся носом о мою щеку. По коже пробежали мурашки. Я просто стояла в кольце его рук, и, кажется, мне это нравилось. Дан был рядом, теплый и, главное, живой. Он отпустил меня и, придерживая правый бок, вернулся к кровати.
– Не нужно, – предостерег Дан, когда я потянулась к светильнику. – Целительница заметит свет.
Я виновато спрятала руки за спину.
– Ты думал… это Меняющий?
– После всего произошедшего я бы не удивился, если бы у него сдали нервы и он решил избавиться от меня самым простым путем, – прямо ответил Дан.
Я подошла к нему и села рядом.
– Как ты себя чувствуешь?
– Так, будто мной подавился амарок, – весело ответил Дан.
– А если серьезно? – Я взяла его руку и переплела наши пальцы.
– Не знаю, Ника, – уже без показной веселости признался Дан.
– Тебе больно?
– Нет. Уже нет. Вывих залечили, а переломы ребер скоро зарастут. Меня беспокоит происходящее. Я не понимаю, за что можно так сильно желать кому-то смерти.
– Дан, ты ищешь причину в себе. Это неправильно.
– Но ведь она и вправду во мне. Что-то в будущем толкает Меняющего на преступления в настоящем. Ты не думала… что, возможно, он действует во благо?
– Я допускаю, что Меняющий может так считать, но он ошибается. Ты из тех людей, кто, не задумываясь, готов пожертвовать собой ради других. Ты хороший, Дан. И не смей оправдывать Меняющего.
– Кто бы мог подумать в начале учебного года, что ты будешь раз за разом спасать меня от смерти, – тихо сказал он.
– Да, кажется, все это было в прошлой жизни. – Я чуть сильнее сжала его ладонь. – Наверное, это странно прозвучит, но у всех ужасов, через которые мы вместе прошли, есть и плюсы. Мы больше не враги, и, кажется… – Я замолкла, не решаясь закончить предложение.
– Что, Ника? – мягко спросил он.
– Мне кажется, ты очень даже ничего.
Дан рассмеялся.
– Какая же ты глупышка, Вероника Фейн.
Он притянул меня к себе и крепко обнял. От него пахло лечебными зельями и травами. Дан не пытался меня поцеловать или позволить себе что-то лишнее. Он просто дарил мне тепло и нежность, в которых хотелось раствориться без остатка. Я закрыла глаза, мечтая, чтобы этот миг никогда не заканчивался. Нет, я не начинала влюбляться. Я уже влюбилась в своего некогда заклятого врага и… парня с дурацкой тягой к ночнушкам.
Дверь в палату распахнулась.
– Почему не спим, адепт Ваймс? – строго спросила госпожа Риса и, увидев нас с Даном, замерла.
Мне бы отпустить Дана, но от страха я только сильнее вцепилась в него. Оказывается, некоторые женщины могут быть куда страшнее Пруни и амарока, вместе взятых.
– Адептка Фейн! Немедленно вернитесь в свою палату! – Громогласный приказ целительницы Рисы, должно быть, был слышен даже в Тулсбери.
Уже в своей кровати после лекции о приличиях я поняла, что так и не успела рассказать Дану о новом видении и предупредить его. Оставалось надеяться, что у меня еще будет такая возможность.
* * *
Утром пришел старший целитель. Мне выдали запас микстур и назначили прием в конце недели. Я все еще была простужена, но зелья делали свое дело.
– А адепт Ваймс, когда его отпустят? – спросила я.
– Не раньше конца недели, – ответил целитель и ушел.
Предоставленная сама себе, я переоделась, собрала вещи и покинула палату. В коридоре около двери Дана стояли два полисмага. Должно быть, дополнительная охрана.
Я посмотрела на пост дежурного целителя. На месте госпожи Рисы сидела незнакомая мне женщина.
– Здравствуйте, я адептка Фейн. Меня только что выписали. Можно перед уходом навестить адепта Ваймса?
Та нахмурила брови.
– А вы ему кто?
– Подруга, – смущенно ответила я.
– Посещения адепта Ваймса запрещены, – строго сказала она. – Если вас выписали, пожалуйста, покиньте лазарет. Здесь и без того слишком людно.
Целительница неодобрительно посмотрела на двух полисмагов. Расстроившись, что не удалось увидеть Дана, я пошла к выходу. Может быть, еще удастся пройти с Долорес, когда она решит навестить сына.
Покинув лазарет, я пошла к своему общежитию, удивляясь количеству адептов на улице. В разгар учебной недели, да еще в первой половине дня, вся жизнь сосредотачивалась в главном корпусе. Сейчас же я видела слоняющихся без дела учеников, которые занимались чем угодно, кроме учебы.
В комнате меня ждал сюрприз. Половину письменного стола занимали коробки конфет, шоколадки и открытки с пожеланием скорейшего выздоровления. Но больше всего удивил аккуратный букет кустовых роз.
– Нас не пускали к тебе в лазарет и отказывались передавать подарки. Так что их принесли сюда.
Я обернулась. В дверях стояла Камилла. Улыбнувшись, она бросилась меня обнимать.
– Боги, как же я за тебя волновалась! – выдохнула Ками. – А эти жуки в лазарете отказывались нам что-либо сообщать. Кстати, букет Итан принес…
– Ками. – Я отстранилась и сделала глубокий вдох. – Я все знаю.
– Что знаешь? – спросила она и, наткнувшись на мой серьезный взгляд, поникла.
Догадалась.
– Про тебя и Дана. Почему ты раньше мне не рассказала? – спросила я.
– Боялась, что ты не простишь. – Камилла обняла себя за плечи. – Как же все глупо получилось. Я… я не думала, что все закончится издевательствами и шутками. Боги, что я несу. Ника, пожалуйста, прости меня. Я повела себя на первом курсе как последняя дура.
– Дело не только в этом! Я понимаю, что тогда мы не были подругами и едва начали общаться. Грох с ним, я даже понимаю, почему тебе понравился Дан и ты хотела добиться его внимания. Я не понимаю, почему ты не сочла нашу дружбу достаточно крепкой, чтобы во всем признаться. Ты три года