Я удовлетворенно покачал головой и направился обратно в каюту, куда и попросил по прибытии проводить адмиралов Хромцову и Зимину.
Обе дамы взошли на палубу «Афины» с точностью до минуты — их шаттлы сели практически одновременно, словно они соревновались даже в этом. Агриппина Ивановна в каюте появилась первой. Строгий вид, никаких украшений кроме наградных планок, седые волосы убраны в тугой пучок — сама деловитость. Но я знал ее достаточно хорошо, чтобы заметить напряжение, как она сжимает левый кулак — старая привычка как перед боем.
— Александр Иванович, — она кивнула. — Надеюсь, это действительно стоит моего времени. У меня техосмотры в дивизии отменены из-за твоей реквизиции моих ребят.
— Стоит, — заверил я. — Спасибо, что пришли.
— Пока не за что благодарить, — сухо ответила она.
Настасья Николаевна появилась через тридцать секунд — ровно столько, чтобы не опоздать, но и не выглядеть слишком нетерпеливой. В отличие от Хромцовой, она явно постаралась с внешним видом — форма сидела идеально, подчеркивая фигуру, темные волосы уложены в сложную прическу, которая одновременно соответствовала уставу и выглядела элегантно, даже легкий макияж. Боевая раскраска, подумал я.
— Александр Иванович, — она одарила меня теплой улыбкой, затем перевела ледяной взгляд на Хромцову. — Вице-адмирал.
— Контр-адмирал, — так же холодно ответила Агриппина Ивановна.
Температура в приемной упала градусов на десять. Я поспешно хлопнул в ладони, обращая на себя внимание:
— Спасибо, что согласились прийти, — начал я. — То, что я сейчас скажу, должно остаться между нами. У меня есть план. Безумный, рискованный, но это единственный шанс остановить флот Грауса.
— Мы слушаем, — холодно произнесла Хромцова.
— С нетерпением, — добавила Зимина, бросив косой взгляд на старшую коллегу.
Я глубоко вдохнул и начал излагать суть операции. Константинов Вал, разделение фортов, мобильные группы, ложная утечка информации. Говорил минут пятнадцать, стараясь не упустить важных деталей, но и не вдаваться в технические подробности.
Когда я закончил, в каюте повисла тишина. Хромцова задумчиво постукивала пальцами по подлокотнику — старая привычка, означавшая, что она просчитывает варианты. Зимина смотрела на меня с выражением восхищения пополам с недоверием.
— Это… амбициозно, — наконец произнесла Агриппина Ивановна. — Безумно, но может сработать. Вопрос в том, как мы координируем действия двух дивизий без единого командования?
— Вот для этого я и мечтаю увидеть вас работающими вместе, — я повернулся к обеим. — Забудьте о разногласиях, о соперничестве. Сейчас речь идет о выживании.
— Легко сказать «забудьте», — фыркнула Настасья Николаевна. — Но я не собираюсь подчиняться…
— И никто не просит тебя подчиняться, девочка! — резко перебила Хромцова. — Типичное самомнение молодежи — думаешь, все хотят тобой командовать!
— Девочка⁈ — Зимина вскочила с кресла, ее глаза сверкнули. — Да я в свои годы сделала больше, чем иные за всю карьеру! И не надо мне тыкать!
— А что, правда глаза колет? — Хромцова тоже поднялась. — Получила погоны по блату и возомнила себя Нахимовым!
— По блату? — голос Зиминой поднялся на октаву. — Это я-то по блату? Я этих орлов кровью заработала! В отличие от некоторых, кто протанцевал на балах у императора дольше, чем просидел в командирском кресле!
— Ах, ты шмакодявка! — Хромцова побагровела, вскакивая с кресла. — Да я воевала, когда ты еще под стол пешком ходила!
— Дамы! — я повысил голос, но они меня не слышали.
— … а ты что сделала, кроме как красоваться перед камерами? — продолжала Хромцова. — «Самый молодой контр-адмирал флота»! Пиар-проект! Тьфу!
— Закройте свой рот, госпожа вице-адмирал, — Зимина встала и сделала шаг вперед.
— Ну, змея, ты сама напросилась! — Агриппина Ивановна положила руку на эфес.
— Хватит! — рявкнул я так, что задрожала голограмма системы, висевшая над столом. — Обе! Немедленно!
Они замерли, тяжело дыша, сверля друг друга взглядами. Я воспользовался паузой:
— У нас осталось меньше семи часов! Семь часов, вы понимаете? Пока вы выясняете, кто из вас круче, триста вражеских кораблей приближаются! Хотите продолжать этот детский сад? Пожалуйста! Но тогда объясните потом экипажам своих кораблей, почему их адмиралы предпочли личные амбиции общему делу!
— Александр Иванович прав, — неожиданно сказала Хромцова, и в ее голосе появились усталые нотки. — Мы ведем себя как курсантки.
— Согласна, — нехотя признала Зимина. — Хотя курсанткой здесь была только одна из нас.
— Настасья Николаевна! — предупреждающе произнес я.
— Простите, — она опустила голову. — Вырвалось.
Повисла неловкая пауза. Потом Зимина, увидев мольбу в моих глазах, вздохнула:
— Знаете что, Агриппина Ивановна? Давайте на время забудем наши разногласия и немного поработаем вместе ради спасения системы, императора и наших кораблей.
Она протянула руку. Хромцова смотрела на нее несколько секунд, потом тоже протянула свою: