За какие-то три минуты боя пять кораблей из шестнадцати получили серьезные повреждения. Засада сработала идеально — противник бил с минимальной дистанции по неготовым к отпору целям.
— Прекратить панику! — воскликнул контр-адмирал Должинков, пытаясь взять ситуацию под контроль. — Перестроение в боевую линию! Сосредоточить огонь по пирсам!
Постепенно хаос первых минут сменился организованным сопротивлением. Уцелевшие корабли выстроились в подобие боевого порядка и открыли ответный огонь. Десятки, сотни плазменных зарядов обрушились на таможенную станцию.
Но корабли Зиминой были хорошо укрыты. Они прятались за массивными доками, использовали складские модули как щиты, выныривали для залпа и снова уходили за укрытия. Артиллерийская мощь пятнадцати кораблей против четырех в обычном бою означала бы быструю победу, но не здесь, не в лабиринте металлических конструкций.
— Господин контр-адмирал, — обратился начальник артиллерии. — Чтобы достать их, придется разнести половину станции!
— Так разносите! — огрызнулся Должинков. — Стереть эти доки в пыль!
— Но это займет время…
— У нас есть время! Делайте свою работу!
Должинков понимал, в какую детскую ловушку он попал. Только сейчас и Должинков, и наблюдавший за этим со стороны Валид Усташи поняли, что эта хитрюга Зимина применила технологию «хамелеон» и попросту изменила сигнатуры и электронные поля четырех своих судов поддержки, временно превратив их на сканерах в боевые корабли. Именно поэтому атакующая сторона и не ждала удара со стороны станции, по цифрам больше кораблей в дивизии Зиминой не было…
Развернуться и продолжить первоначальный план — атаковать «линию» обороняющихся — теперь было невозможно. Стоит показать корму или борта засевшим на станции крейсерам и эсминцам противника, и они возобновят обстрел. С поврежденными щитами это означало бы новые потери, возможно, фатальные.
Для Никиты Викторовича оставался только один выход — методично уничтожить укрытия противника. Разнести станцию модуль за модулем, док за доком, пока врагу негде будет прятаться. Вопрос времени и боезапаса. Но время работало против него — пока его корабли связаны боем здесь, основная битва идет без его участия.
— Господин контр-адмирал! — дежурный оператор повернулся к нему с встревоженным лицом. — Вице-адмирал Усташи на связи!
Должинков внутренне сжался. Разговор предстоял неприятный.
— Соединяйте.
На экране появилось лицо Валида Усташи. Вернее, даже не лицо — маска ярости. Единственный глаз османа горел таким гневом, что Должинков невольно отшатнулся.
— Контр-адмирал Должинков! — прорычал Усташи. — Какого черта происходит? Почему твои корабли торчат у станции вместо того, чтобы бить по флангу⁈
— Господин вице-адмирал, мы попали в засаду. На станции укрыты четыре корабля противника. Мы вынуждены сначала разобраться с ними…
— Засаду⁈ — голос Усташи поднялся до крика. — Сначала этот идиот Мамедов влетел в мины, теперь ты дал себя запереть у станции! Вы что все с ума посходили⁈
— Мы уничтожим их, просто нужно время…
— Времени нет! — заорал Усташи. — Мне нужна была атака с флангов, а не ковыряние в доках! Ты понимаешь, что из-за твоей некомпетентности мне придется атаковать в лоб⁈
— Валид, ты же видишь, что девчонка нас обыграла с этим «хамелеоном»!
— Ты что первокурсник⁈ — взревел командующий, не желавший признавать свои оплошности. — Ты не мог заранее просканировать станцию⁈
— Господин вице-адмирал, дайте нам тридцать минут…
— Тридцать минут он хочет! — Усташи повернулся к кому-то за кадром. — Слышали? Тридцать минут! За это время Зимина может случиться что угодно!
Вице-адмирал снова уставился на Должинкова:
— Делай что хочешь, Никита, но через десять минут максимум твои корабли должны ударить в «тыл» противника! Иначе я лично запихну тебя в торпедный аппарат и выстрелю в сторону ближайшей звезды! Понятно⁈
— Господин вице-адмирал…
— И передай всем своим капитанам — если кто-то еще раз попадется на такую детскую уловку, я устрою такую чистку в офицерском корпусе, что мало не покажется! Конец связи!
Экран погас. Должинков трясло больше не от того, что он попался в ловушку, а от того, как с ним разговаривал новоиспеченных командующий. Десять минут на то, чтобы выкурить окопавшегося противника из лабиринта доков и пирсов. Задача невыполнимая.
— Всем кораблям, — Должинков включил общую связь. — Переходим к тактике тотального уничтожения. Не жалеть боеприпасов! Сносить все подряд — доки, склады, административные модули. Превратить эту часть станции в металлолом!
— Есть! — ответили командиры артиллерийский расчетов.
Пятнадцать кораблей — вернее, одиннадцать более-менее боеспособных — обрушили на станцию шквал огня. Плазменные заряды и ракеты — все, что могло стрелять, стреляло. Конструкции станции начали плавиться, разлетаться на куски, испаряться.
Тем не менее, четыре корабля Зиминой продолжали отстреливаться, профессионально используя каждое укрытие. Они знали — их задача не победить, а задержать вражеские корабли. Связать боем превосходящие силы противника, не дать им выполнить основную задачу. И пока что у них это получалось…
На мостике «Силистрии» вице-адмирал Усташи с плохо сдерживаемой яростью наблюдал за развитием событий. Оба фланговых удара провалились. Каперанг Мамедов попал в минную ловушку и потерял почти половину кораблей. Контр-адмирал Должинков застрял у станции, ввязавшись в позиционную мясорубку.
— Дилетанты! — прошипел Валид. — Бездарные, самоуверенные идиоты!