С каждой минутой нагромождения модулей орбитального промышленного комплекса Коломны-4 все больше вырастала на тактической карте, завораживая своими масштабами. Даже после многих лет космической службы я не мог не восхититься этим величественным созданием человеческой индустрии — гигантским трехмерным лабиринтом орбитальных фабрик, доков, станций и платформ, опоясывающих планету сверкающей паутиной из металла, пластика и композитов.
Сотни тысяч огней мерцали в пространстве, образуя причудливые созвездия техногенного происхождения. Транспортные коридоры, соединяющие основные промышленные узлы, были забиты многочисленными гражданскими судами — грузовозами, ремонтными буксирами, пассажирскими челноками. В этом хаотичном движении легко мог затеряться даже такой крупный корабль, как линкор «Афина».
— Господин контр-адмирал, — доложил офицер систем наблюдения, — преследователи на расстоянии девятисот восьмидесяти тысяч километров и продолжают сближение. По текущей траектории они войдут в промышленный комплекс примерно через двадцать минут после нас.
— Этого должно хватить, — кивнул я, оценивая возможные варианты. — Капитан Жила, снова всех командиров на совещание. Закрытый канал. Немедленно. И пригласите в чат старшего судна технической поддержки…
— Есть, господин контр-адмирал, — отчеканил Аристарх Петрович, передавая соответствующие распоряжения.
Через несколько минут в мониторе передо мной снова появились Пападакис и Рубан, но среди присутствующих сейчас оказался и лейтенант Орловский — технический офицер с «Кондопоги», которого я распорядился вызвать, вспомнив о прежней службе в этом секторе.
— Господа, — начал я без лишних предисловий, — ситуация следующая: через пятнадцать минут мы входим в промышленный комплекс Коломны-4. Еще примерно через столько же там же окажутся наши преследователи. Наша задача — затеряться в этом лабиринте, а затем, оставаясь незамеченными, когда противник потеряет наш след, вновь собраться и атаковать…
Я активировал центральный проектор, и над столом возникла детализированная трехмерная модель промышленного комплекса.
— Мы имеем дело со сложнейшей структурой, — продолжил я, указывая на различные секторы голограммы. — Здесь сотни крупных сооружений и тысячи более мелких объектов. Навигация в таком пространстве требует исключительной точности и знания особенностей комплекса.
Я обратился к Орловскому:
— Лейтенант, я знаю, вы из местных в этом секторе. Расскажите нам об особенностях данного комплекса, которые могут помочь в нашей ситуации.
Орловский заметно напрягся, оказавшись в центре внимания, но быстро собрался:
— Так точно, господин адмирал. Я прослужил здесь три с половиной месяца, пока «Кондопога» находилась у Коломны-4. — Он обратился к голограмме и указал на восточный сектор комплекса. — Эта часть состоит преимущественно из производственных модулей корпорации «Астро-молот». Проходы между ними узкие, но прямые, удобные для маневрирования. Однако здесь, — он переключился на западный квадрант, — находится так называемый «Старый док» — первые сооружения комплекса, построенные еще сто лет назад. Многие из них законсервированы, но не демонтированы. Навигация там крайне сложна из-за беспорядочного расположения модулей.
— А где самая высокая плотность судов? — спросил я.
— Центральный сектор, господин контр-адмирал, — без колебаний ответил Орловский. — Там находятся основные транспортные узлы, через которые проходит до восьмидесяти процентов всего грузопотока комплекса. В пиковые часы — а сейчас как раз такое время — там может находиться до полутысячи судов разных классов.
— Великолепно, лейтенант, — улыбнувшись, я задумчиво кивнул. — Это может сыграть нам на руку…
Глава 4
Место действия: звездная система HD 31096, созвездие «Ориона».
Национальное название: «Коломна» — сектор контроля Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется силами первого министра Птолемея Грауса.
Точка пространства: промышленный комплекс на орбите Коломны-4.
Дата: 7 августа 2215 года.
— Айк, не ошибусь ли я, предположив, что до военной службы ты ходил грузовыми рейсами в том числе и через этот комплекс? — повернулся я к Пападакису, вспоминая, что как-то толстяк болтал об орбите Коломны.
Пузатый грек просиял от того, что его биография оказалась мне известна:
— Точно, Александр Иванович! Ты же знаешь, я десять лет отдал торговому флоту, прежде чем перейти на военную службу.
— И бывал на орбите Коломны-4?
— Еще как бывал! — Пападакис энергично кивнул. — Местные промышленные узлы были нашими основными точками загрузки-разгрузки. О, моя бедная, несчастная старушка «Македония», где ты сейчас?
— Не время плакать о своем утраченном сухогрузе, — прервал его, я. — Давай к делу!
— Ладно, — печально вздохнул Айк. — Есть у меня парочка идей относительно того, как мы можем использовать особенности этого чертового бесконечного лабиринта.
— Внимательно слушаю.
Пападакис приосанился и начал говорить с уверенностью человека, находящегося в своей стихии:
— Во-первых, мы можем использовать так называемые «мертвые зоны» — участки пространства между крупными сооружениями, где сканеры работают с перебоями из-за множественных отражений сигнала. Во-вторых, существует тактика «тени» — когда мы держимся в зоне экранирования от крупных грузовозов или пассажирских лайнеров. И в-третьих, самое важное — ритм движения. В таких комплексах все суда движутся по предсказуемым траекториям с определенной скоростью. Если мы будем имитировать такое движение, то сольемся с общим потоком.
Я был приятно впечатлен компетентностью Пападакиса в этом вопросе — похоже, его опыт в торговом флоте и вопросах маскировки оказался неожиданно ценным.
— Отличные предложения, капитан, — искренне похвалил я. — Мы обязательно используем эти приемы.
Аристарх Петрович Жила, до этого молча изучавший голограмму, подал голос:
— Александр Иванович, я хочу обратить внимание на по-прежнему имеющиеся возможности нашей системы электронной маскировки. После последних усовершенствований, внесенных профессором Гинце, она позволяет не просто скрывать настоящие сигнатуры наших кораблей, но и имитировать различные типы гражданских судов с высокой степенью достоверности, несмотря на то, что системы распознавания на кораблях противника присутствуют.
— Не устаю нахваливать за это нашего Густава Адольфовича, — кивнул я. — Несмотря на системы распознавания электронных полей, введенные на всех боевых кораблях имперских космофлотов, мы снова можем превратить «Афину» и остальные крейсера, кроме «Кондопоги» в обычные грузовозы на экранах противника?
— Именно так, — кивнул Аристарх Петрович. — И не просто в абстрактный грузовоз, а в конкретный тип судна с соответствующими характеристиками. Более того, мы можем менять эти сигнатуры «на ходу», создавая иллюзию, что противник наблюдает разные корабли.
С такими возможностями наши шансы затеряться в промышленном хаосе значительно возрастали.
— А как обстоят дела с «Ариадной»? — я обратился к Рубану. — Сможете ли вы маневрировать в ограниченном пространстве с учетом технических проблем?
Молодой офицер выпрямился: