Воображаю, какой крик поднимут сейчас против меня разные греки[85], которые ведь готовы, точно воронье, выцарапать глаза совершенным богословам, на которых напускают туман своими комментариями. Сказать мимоходом, к этой шайке – если не в качестве альфы, то во всяком случае в качестве беты – принадлежит и мой приятель Эразм, которому я уже не раз сделала честь упоминанием его имени. Вот, возопиют они, поистине глупая и подлинно достойная Мории цитата! Вовсе не то хотел сказать апостол, что тебе померещилось! Апостол не хочет непременно сказать, что его следует считать неразумнее прочих, но дело в том, что, сказав: «они – служители Христа, и я – тоже», он как будто спохватился, что, приравнивая себя в этом отношении к прочим, он некоторым образом умалил свое достоинство, и чтобы исправить эту недоговорку, он прибавил: «я еще в большей степени», – давая тем понять, что он сознает не только свое равенство с остальными апостолами в евангельском служении, но и некоторое превосходство над ними. Но, с другой стороны, чтобы не произвести дурного впечатления подобным категорическим заявлением, которое могло бы показаться несколько хвастливым, апостол предпочел прикрыть свою мысль ссылкой на глупость: дескать, это привилегия глупцов – высказывать всю истину, без риска кого-нибудь оскорбить.
Впрочем, я предоставляю самим моим оппонентам решить вопрос о том, что хотел сказать своими словами апостол Павел. Что касается меня лично, то я предпочитаю следовать великим, тучным и дородным богословам, пользующимся общепризнанным авторитетом. Недаром же огромное большинство ученых предпочитают заблуждаться с ними, чем разделять хотя бы и здравые идеи с этими трехъязычными[86] самозванцами, которых наши богословы ни во что не ставят. Я могу сослаться на одного знаменитого богослова – имя его я благоразумно умалчиваю, чтобы не дать повода нашим супостатам лишний раз сослаться на греческую пословицу об «осле с аккомпанементом лиры». Приведенный мной текст: «Я говорю слишком неразумно, даже более того» – богослов этот толкует по всем правилам богословской науки. Ему он посвящает целую главу. Приведу его собственные слова, сохраняя не только содержание, но и самую форму: «Говорю слишком неразумно: то есть если я кажусь вам безумным, приравнивая себя к лжеапостолам, то я покажусь вам еще менее разумным, ставя себя выше их». Впрочем, вслед затем мой богослов, точно забыв, о чем шла речь, перебрасывается совсем на другой предмет.
Впрочем, чего не сойдет с рук этим господам после того, что этот великий богослов – чуть было не вымолвила его имя, но не скажу: боюсь греческой пословицы[87] – извлек из слов евангелиста Луки такую мысль, которая столько же гармонирует с духом Христова учения, сколько вода с огнем. Передам сущность дела. В минуту угрожающей опасности – в тот момент, когда хорошие клиенты имеют возможность показать на деле свою преданность патрону, – Христос, желая изгнать из души учеников своих всякую надежду на помощь подобного рода, спросил их: «Когда Я посылал вас без мешка, без сумы, без обуви: имели ли вы в чем недостаток?» Они отвечали: «Ни в чем». Тогда Он сказал: «Но теперь, кто имеет мешок, тот возьми его, также и суму, а у кого нет, продай одежду свою и купи меч». Все учение Христа проникнуто призывом к кротости, терпению, презрению к жизни, и