В дверь постучали, и на пороге появился его помощник Платон Семёнович.
– Виктор Павлович, там к вам хочет на приём попасть ваш хороший знакомый Михаил Жанович Бортко.
Платон Семёнович прекрасно отслеживал, что происходит вокруг Захарова, так что давно приметил, что Бортко должен попадать к Захарову как можно быстрее, вне обычных очередей, и Захаров такую предупредительность с его стороны ценил. Поэтому тут же велел ему запустить к нему Бортко, несмотря на перерыв.
– Что скажете, Михаил Жанович, какими судьбами? – спросил он своего заместителя по группировке, когда они сели друг против друга. – Попросить Платона Семеновича чайку вам налить?
– Не стоит беспокоиться, я недавно пил чай. А к вам я по поводу вашего поручения, Виктор Павлович, по поводу импортного немецкого оборудования для ЖБК. Помните, чтобы плитку делать высшего качества для московских пешеходных дорожек?
– Как же тут забудешь? Дело важное, Москва должна быть красивой, – кивнул Захаров, вспомнив разговор с Ивлевым на совещании в банном комплексе «Полета». – Так что, какие-то проблемы там возникли?
– Да, Виктор Павлович, в том-то и дело, что проблемы есть. Я с вашими людьми из Совмина связался, они и рады помочь. Навели справки в ГДР, и на завод нужный вышли, что делает это оборудование. Вот только проблема у немцев. У них всё это оборудование по поставкам вперёд на полгода расписано. Не мы одни такие умные. У них это оборудование не только Восточная, но и Западная Европа покупает, как выяснилось.
– Да, очень жаль, – расстроился Захаров. – Но что получается, оборудование для нового производства мы выбрали самое лучшее, раз его и буржуи охотно берут?
Но тут ему в голову пришла одна мысль. – Михаил Жанович, а завод-то этот где в Германии расположен?
– В Берлине, Виктор Павлович.
– А, ну если в Берлине, так это совсем другое дело, – обрадовался Захаров. – Так, давайте-ка мне быстренько название этого завода и что конкретно нам с него нужно получить!
Явно обрадованный его реакцией, Бортко тут же полез в портфель и достал картонную папку, а из неё уже извлёк две страницы.
– Вот на этой страничке у нас название завода в Берлине, а вот здесь те виды продукции, что нам там нужны для новой линии на ЖБК.
Надев очки, Захаров внимательно ознакомился с обоими листами. После чего кивнул Бортко и нажал кнопку селектора.
– Платон Семёнович, – сказал он, – наберите, пожалуйста, Вилли Петермана из Берлина.
– Одну минуту, Виктор Павлович, немедленно сделаю.
– Обождём немножко, – сказал Захаров. – Как в целом дела? Всё в порядке?
Естественно, он имел в виду не дела Бортко, а в целом дела всей группировки, и Бортко, конечно же, прекрасно понял, о чём вопрос. Кивнув, сказал, что всё в полном порядке, никаких проблем не имеется.
Больше они ничего по группировке не обсуждали – не слишком подходящее для этого место. Ждали, когда со своим поручением справится Платон Семёнович. Наконец, всего через пару минут тот сообщил, что связь установлена и вот-вот соединит его с Петерманом.
Захаров кивнул, и действительно, через двадцать секунд его уже поприветствовал Вилли. Пару минут они поговорили о последних своих делах, о погоде, после чего Захаров перешёл к делу:
– Вилли, у меня такой вопрос: мне нужно для новой линии одного из моих московских предприятий оборудование с одного из твоих берлинских заводов.
– Что за оборудование? – спросил Вилли.
– Да там всего несколько пунктов, но именно это оборудование на самом высоком технологическом уровне делают только твои мастера. А ты сам понимаешь, что я стараюсь, чтобы в Москве было только всё самое лучшее. Можно ли как-то договориться о том, чтобы нам поставили пораньше? А то они ждать полгода предлагают, мол, какие-то буржуи из Австрии да Италии уже заказали все, что раньше будет выпущено. А это слишком уж долго…
– Для тебя, Виктор, мы всегда пойдём навстречу, Москва для нас важнее каких-то капиталистов, – ответил Вилли. – Когда договорим с тобой, я дам трубку своему помощнику. Соединишь его со своим помощником, пусть они обменяются техническими деталями.
Захаров поблагодарил. Ещё пару минут они общались на общие темы, спрашивали про здоровье жён, детей и внуков, после чего уже дали пообщаться помощникам.
Захаров с удовлетворением увидел по лицу Бортко, что тот весьма впечатлился такими его зарубежными связями. «Вот и хорошо, – подумал он. – А то с Михаилом Жановичем бывает иногда, что его несколько заносит от успехов, начинает о себе думать лучше, чем того заслуживает. Так что такого рода ситуации – это прекрасный способ поставить своего заместителя на место. Пусть видит, что ему до связей и влияния Захарова ещё как пешком до Луны. Так что удачно вышло, что появилась такая хорошая возможность продемонстрировать ему свои международные связи».
***
Москва, квартира Алдониных
Иван второй день не мог найти себе места. Его мучали сомнения. За время экспедиции в Монголии у него было время хорошо подумать и о своей жизни, и обо всей этой ситуации с Ксюшей и ребенком. Случившееся стало для него сильным потрясением и разочарованием. Но, немного остыв, Иван понял, что все еще до конца не понимает, как себя вести. Он осознал, что до сих пор считает ребенка своим…
Как я мог так безоговорочно поверить матери тогда? – в который раз ломал голову Иван над вопросом. – Она ведь видела малыша мельком, как и я, собственно. С чего она так вдруг уверена была, что он не мой? Он ведь совсем маленький был, что там можно было понять вообще?..
Промучавшись сомнениями несколько дней,