– Чёрный камень, чёрный камень! Это ведь ты поёшь? Если есть у тебя голос, значит, есть и душа. Помоги же нам в беде!
Каково же было их изумление, когда камень заговорил человеческим голосом:
– Приходите ко мне завтра, на рассвете, и я помогу вам.
Когда Тай-ян вернулась домой, то узнала от своих родителей, что завтра Мошу-ши собирается приехать за нею на своём чёрном коне, чтобы увезти её с собой в дальние дали.
Наступил новый день, и уже на горизонте брезжил рассвет. Услышала Тай-ян топот копыт и поняла, что Мошу-ши уже близко. Выпрыгнула Тай-ян в окно и убежала к пруду, а Юэ-лян уже сидел на чёрном камне и ждал её. Она тоже села на камень.
Мошу-ши видел, как его невеста побежала к пруду и как села на чёрный камень, на котором сидел какой-то юноша. И вдруг колдун не поверил своим глазам: они оба превратились в прекрасных белых лебедей и взмыли в небо!
Мошу-ши в ярости подбежал к камню и развёл вокруг него огонь, чтобы сотворить страшное колдовство. Раздался ужасный грохот, и камень раскололся надвое. Яркое пламя колдовского костра поднялось до самого неба, а Тай-ян и Юэ-лян снова обернулись людьми и вернулись на Землю.
– Я заставлю тебя полюбить меня и быть моей женой, Тай-ян! – злобно прорычал Мошу-ши.
Но ничего у него не вышло. Как ни колдовал Мошу-ши, какие бы заклинания он ни произносил, Тай-ян продолжала любить Юэ-ляна.
И задумал тогда Мошу-ши отправить каждого из них на одну из двух звёзд, бродивших в небе.
Девушка очутилась на холодной звезде, а юноша – на горячей. Тай-ян очень страдала от холода и попросила Мошу-ши переселить её на горячую звезду. Колдун исполнил её просьбу, но переселил Юэ-ляна на холодную.
Опять они оказались в разлуке. Но эти звёзды всё ещё ходили по небу вместе, и влюблённые могли видеть друг друга и разговаривать друг с другом. Совсем разозлился Мошу-ши и заколдовал звёзды так, что горячая звезда стала появляться на небе только днём, а холодная – только ночью.
С тех пор и до наших дней Солнце, на котором живёт Тай-ян, люди видят в небе днём, а Луну, на которой живёт Юэ-лян, – ночью. И никогда больше этим несчастным влюблённым не суждено быть вместе.
Как жадный Цзиньлун стал драконом
Давно это было. Жил в одной китайской провинции юноша, и звали его Цзиньлун. Отец его умер, жили они вдвоём с матерью и были очень бедны. Зарабатывал Цзиньлун тем, что пас коров богатого крестьянина и косил его луга.
Как-то раз отправился Цзиньлун на широкий луг косить траву. Выкосил небольшую лужайку, набил травой свой холщовый мешок и отправился домой.
На следующий день приходит на то же место, смотрит – а трава там снова растёт густая, высокая и сочная, будто её и не косили. Удивился юноша. Взял свою косу и снова выкосил всю траву на лужайке. Когда утром пришёл Цзиньлун на это место, то не поверил своим глазам: лужайка вновь заросла травой!
Цзиньлун начал приходить туда каждый день и каждый раз видел, что за одну ночь трава вырастала, как за один месяц. И задумался Цзиньлун: в чём же дело?
Решил он проверить, вдруг у этой травы какие-то необыкновенные корни? Принёс на луг лопату, копнул землю, вытащил корешок из пучка и стал его разглядывать. Корешок как корешок. Ничего особенного. И посмотрел себе под ноги. Вдруг видит – во вскопанной земле что-то блестит. Наклонился поближе Цзиньлун – да это же жемчужина!
Схватил радостный Цзиньлун жемчужину и побежал домой, показать матери свою находку.
Мать полюбовалась жемчужиной и положила её в миску с рисом. И с той поры, сколько бы Цзиньлун с матерью ни съедали рису, их миска всегда оставалась полной. И поняли они, что жемчужина эта – волшебная. Цзиньлун положил её в кошелёк с деньгами – и с тех пор деньги в нём не заканчивались.
И зажили мать с сыном богато. Но чем больше богател Цзиньлун, тем более жадным он становился.
Однажды пришли к нему бедняки-соседи, занять муки и денег.
– Не дам вам ничего! – крикнул им Цзиньлун с порога. – Много вас тут, бездельников, ходит!
И прогнал бедняков-соседей.
В другой раз одна женщина-странница попросилась переночевать. Цзиньлун не пустил её: ещё обворует дом!
Прежде Цзиньлун был весёлым и добрым парнем, а теперь становился всё злее и жаднее.
Однажды в тех краях случился большой неурожай. Люди голодали, ели траву и кору с деревьев. А у Цзиньлуна ломились закрома от зерна, он даже кур кормил рисом. Соседи в отчаянии решили в последний раз пойти к Цзиньлуну, попросить у него рису в долг.
– А ну, пошли прочь, попрошайки! – рассердился Цзиньлун. – Видеть вас больше не могу, лучше уйду в лес погулять!
Он взял свою жемчужину, положил её в рот и ушёл в лес.
Добрёл Цзиньлун до леса и присел отдохнуть на мягкий мох. Сидел-сидел да и заснул, а во сне случайно проглотил жемчужину.
Проснулся юноша от нестерпимой жажды. В животе жгло, будто там полыхал пожар, во рту пересохло. Цзиньлун побежал домой, выпил два ведра воды, но не напился. Тогда он пошёл к реке, лёг на живот и начал пить прямо из реки. Пил, пил, уже выпил полреки, а жажда всё не проходит. Лежит Цзиньлун на берегу и чувствует, что всё тело его трещит, голова болит, руки-ноги сводит. Дышать стало трудно, в глазах у него потемнело, а пить хотелось ещё больше!
Подполз Цзиньлун обратно к реке, наклонился к воде и увидел там страшного дракона. С ужасающими острыми клыками, кривыми когтями на заросших шерстью лапах и с длинным хвостом, покрытым красной чешуёй. Из пасти дракона вырывалось пламя, клыки грозно щёлкали.
И вдруг понял Цзиньлун, что это его отражение. Он испугался, завыл, заметался. Но всё было напрасно: стать снова человеком он не мог.
Вот как был наказан Цзиньлун за свою жадность!
Девочки с Медвежьей горы
Было у одной матери пять дочерей. Первую звали Дин-чжэр, вторую – Шоу-чжор, третью – Цзе-чжир, четвёртую – Эр-чжур, а самую младшую – Хэ-бор.
Их отец рано умер, и мать вышла замуж за торговца-разносчика. Он был дурным человеком, несправедливым и жадным. Девочкам ни платьев новых, ни туфель шёлковых, ни вкусного риса не доставалось, всё в сундуки прятал да сам ел.
Чуть что не так – начинал кричать и ругаться на всех без разбору:
– Зря я белый рис перевожу, зря первосортную муку порчу, кормлю пять бестолковых ртов!
Однажды ранним утром отправился он торговать по деревням, а перед уходом сказал жене:
– Возьми половину цзиня[5] лучшей муки, половину шэня[6] жирного молока, половину шэня лучшего масла и испеки мне в печке цзяньбинов[7], румяных и сытных! Сказал так, взвалил на плечо мешок с товаром и ушёл. Мать девочек на ток зерно сушить отослала, заперлась в кухне. Взяла белую муку, замесила тесто, развела огонь в печке, стала цзяньбины в котле печь. Не успела первый испечь, слышит – Дин-чжэр пришла. Стучится в дверь и кричит:
– Мама, мама! Отопри! Я сито взять забыла.
Мать открыла дверь, впустила дочку.
– Мама! Чем это так пахнет? – спрашивает девочка.
– Это я отцу цзяньбин пеку.
– Дай-ка мне попробовать!
Дин-чжэр сняла крышку с котла, смотрит – цзяньбин подрумянился, жаром пышет. Схватила его и принялась есть.
– Только ты сёстрам про цзяньбины не рассказывай, – просит мать.
Кивнула Дин-чжэр, доела цзяньбин, взяла сито и ушла. Заперла мать дверь и принялась