И Головастиков, и Петухова, и вломившийся вместе с ними организатор зарубежных гастролей и проигравший последний бой с Колбасовым Ромео Писюкастый остолбенели. Головастиков взмахнул пистолетом, Петухова полезла за носовым платком, а Писюкастый схватился за голову.
– Не теми предметами пользуетесь, господа, – угрюмо сказал Гиппократ. – Посмотрите на хозяина. Он-то знает, о чём речь. Его мумифиозное производство процветало на всю катушку! Примадонна Куропаткина покорила Америку, а Сволочкова, Запевалова, Лайка Вайкули, Борзе… Да что говорить, весь кордебалет лезет на её место. И каждая мумия в прямой зависимости от «Яйце-клуба». Идите сюда, поближе к столу. Не стесняйтесь, Лидия Васильевна. Впереди у Вас непочатый край работы не в сфере Парнаса, Возрождения, а разборки с преступным бизнесом. Нет милости ему, прощения! И если так будет продолжаться, то мы получим позор, смертный позор! Нам стыдно будет смотреть на себя в зеркало. – Гиппократ профессиональным движением опытного врача раздвинул обросшие, словно у орангутанга, ноги застывшего олигарха, и горькая целомудренная улыбка пробежала по его лицу. – Смотрите! Когда и где вы такое увидите?!
Ромео Писюкастый, тоже причастный к бизнесу «Яйце-клуба», подошёл и не без зависти стал разглядывать крупные яйца.
– И Вы хотите похоронить это чудо?! – проверещал он. – Опрометчиво. Глухариные тока истреблены. Хотите и человеческие похерить? Это же русское чудо!
– Это не чудо! – выкрикнул вдруг античный врач. – Это мракобесие! Страшный, безумный шаг назад, в пещеру к диким племенам. Вилар Петрович, разверните свёрток и дайте анализ современному преступному бизнесу. – Головастиков развернул свёрток и со злостью посмотрел на Ромео Писюкастого.
– О чём ты шепчешь, директор зарубежных мытарств? Твой подход к проблеме пугает и бесит меня. Неужели алчный бизнес повернул и твои мозги в жуткую сторону? Чистилище – это великая поэзия, космический разум, и, я надеюсь, бессмертный дух! Не мешайте его с вашими разбухшими яйцами!
– Да, да, – перебил Толстой. – Любить – значит жить жизнью того, кого любишь. И большие или маленькие яйца в такой любви ничего не решают. Одно я понял теперь: там, где бизнес, там нет любви, там нет радости. Единственная радость – обогащение, когда ты – власть, и твоя мозговая хрень становится моральным фильтром, а секс становится насилием одного сексуального деспота над другим, и наоборот. Там сплошные акробатические этюды, особенно когда крупные ненасытные половые органы, заросшие, как джунгли, – одним словом, животная страсть… – писатель улыбнулся и похлопал грека по плечу. – И ты, врач, во многом прав. Бизнес – это ловушка для пустого сердца. Он насыщается не богатством влюблённой души, не её разумом, а просто малозначащими золотыми побрякушками, понтярщиной, эпатажем, показухой, потому как главное препятствие к познанию истины и ее нерушимой энергии есть не ложь, не обман, а подобие истины. Господа! Что будем делать с ещё живым, но поражённым постоянной сексуальной активностью олигархом? Может, его сжечь, а участников «Яйце-клуба» отправить в исправительный лагерь? – строго сказал Гиппократ.
Глава восьмая
Очарованные
Между тем Анюта Сволочкова была в заточении. Полуголодная, на окраине Чистилища, в мраморном доме, в общежитии у Насти Онежской. Сволочкова писала стихи.
Искала любовь, но, Боже,
Ненастье в душе, печаль.
Не лица мне снились – рожи.
И каждую рожу жаль.
Вот этот – владелец банка.
Он жулик, мошенник, плут
Из новой российской банды —
Инвестор его зовут.
Он пилит леса России,
Он пилит и день и ночь.
Спилить его черти просили
Мать, сына, отца и дочь.
Рабы для него все люди.
«Зачем они ходят в лес?
Затопчут леса, погубят.
Здесь надо поставить крест».
Он всюду имеет лапу
От власти и от руля.
«Здесь будет приход, и хапать
Научим мы без рубля.
Научим любить без книжек,
Без памятников, без наук.
Пусть люди, как лоси, лижут
Смартфон и любой ноутбук.
И в каждом посёлке храмы
Построим мы без рубля.
У нас есть своя программа —
Шлагбаумы у руля».
– Настя, я согрешила! – слёзы брызнули из глаз примадонны. – Что делать?! Мой любимый, мой чудо-мастер наверняка узнает, что я отдалась Порфирию Колбасову! Настенька, что делать? Голова кругом! – Натурщица Настя Онежская, по