— Пётр Григорьевич приказал провести вас к нему, — сказал он вежливо, в отличии от своего напарника. — Раздевайтесь, верхнюю одежду можете оставить здесь. На ботинки бахилы наденьте, пожалуйста.
Я повесил куртку на плечики, которые мне подала появившаяся откуда-то горничная в форменном платье с кружевным воротником. Она же дала мне тканевые бахилы, которые пришлось натягивать на ботинки. Ничего, подошли. Отдав горничной и кепи, пригладил перед зеркалом волосы, и вместе с вежливым охранником прошёл по коридору в гостиную, залитую электрическим светом. Первое, что бросилось в глаза, широкая витая лестница, ведущая на верхний уровень. Ого! Генерал-то неплохо устроился! Над головой нависает массивная люстра с украшениями из хрустального стекла; вдоль стен расставлена богатая мебель; паркетные полы отливают янтарной мастикой, плотно задёрнутые бархатные портьеры придают уют гостиной; на стенах — несколько картин маринистов, портреты каких-то мужчин и женщин, в регалиях и красивых одеждах. Странно, подобный интерьер подходит для дворца или особняка, а не для двухуровневой квартиры.
— Наверх, — подсказал охранник. — Пётр Григорьевич примет вас в своём кабинете.
Мы поднялись по добротной деревянной лестнице, выглядевшей одновременно и воздушно, и массивно. Такая и слона выдержит. Я успел заметить, что от верхней площадки в обе стороны расходятся коридоры, застланные ковровыми дорожками. Да тут половина дома принадлежит одному генералу, наверное! Вижу в конце обеих рекреаций лестницы, ведущие на третий уровень!
— Проходите, — охранник остановился перед одной из дверей, оглядел меня ещё раз и распахнул створку. — У вас пятнадцать минут.
Ну, это уже не твоё дело, служивый, навязывать мне распорядок. Я пробуду здесь столько, сколько мне понадобится для моего дела.
Знакомый мне человек с бульдожьим лицом сидел перед ЭВЦ в домашнем халате, расписанном золотистыми цветами по алому шёлку, и, обхватив толстыми пальцами манипулятор, то и дело двигал им по коврику, клацал по кнопке. Увидев меня, оторвался от работы, встал с кресла и вышел навстречу. Без всякого чинопочитания протянул руку, которую я пожал с удовольствием и облегчением. Значит, не прогонит.
— Впервые вижу, что кто-то по собственной воле хочет встретиться с Главой Особой Канцелярии, — прогудел Бирюков, едва шевеля мощной челюстью. И улыбнулся, сжимая мои пальцы до хруста.
Вот же… От неожиданности я пропустил начальную фазу, но быстро разогнал ядро и напитал каналы энергией, усиливая сопротивление.
— Расслабься, княжич, — хохотнул генерал, прекратив давление. — Вижу, есть потенциал. Присаживайся, рассказывай, зачем тебе понадобился дядя Петя.
— Это вам, — я протянул ему пакет, а сам уселся на маленький диванчик для гостей.
Бирюков извлёк из пакета коробку с «Двином», удовлетворённо хмыкнул.
— Хитрый ход, Андрей Георгиевич, — сказал он, ставя золотисто-чёрную коробку на полку одного из шкафов, заполненных книгами, большая часть из которых была по юриспруденции. — И напиток хороший, уважил. Выпьешь со мной?
— Спасибо, но откажусь.
— А говорят, мажоры бухают, как не в себя, — хохотнул генерал, возвращаясь на своё место. Откинувшись на спинку кресла, сложил руки на животе.
— У вас неверная информация, Пётр Григорьевич. Я веду здоровый образ жизни, продвигаю свои проекты. Некогда мне бухать.
— Проекты — это помогать королю Скандии террористов мочить? — улыбнулся Бирюков. — Мне Сашка… кхм, Александр Яковлевич рассказал, как ты резвился на «Северной Звезде». Знаешь, а ведь в твоей медали есть и толика моего участия.
— Верно, Пётр Григорьевич, — я чуть-чуть склонил голову. — После посещения зоны «А» у меня значительно возрос потенциал. Ну, не настолько высоко, как хотелось бы, и тем не менее…
— Коньяк — в знак благодарности?
— Это как полагается.
— Ну, рассказывай, чего хочешь? Устроиться на работу в Особу Канцелярию?
— Нет, — рассмеялся я. — У меня более приземлённые мысли. Нужна прокачка ядра до самого оптимума.
— А кто знает, где этот оптимум? — задумчиво почесал подбородок Бирюков. — Нет предела человеческому совершенству… пока не упрёшься в потолок. Разве только Творец может по щелчку пальца изменить наше бытие. Значит, тебе нужна пятая камера?
— Так точно.
Генерал тяжело пошевелился, отчего кресло натужно заскрипело.
— Брюс знает о твоём визите?
— Нет, — честно ответил я, глядя в глаза человека, которого не стоит обманывать. — Я не стал посвящать Александра Яковлевича в свои планы…
— Поясни.
— Просто… мне показалось, что господин Брюс решил показать своё превосходство, намекая на ту лёгкость, с которой может прихлопнуть меня. Я не люблю брать на себя излишние обязательства, и хочу развивать ядро самостоятельно, без надзора со стороны Магической Коллегии.
— Бесконтрольность — прямой путь к вседозволенности и анархии, — задумчиво выслушав меня, произнёс Бирюков.
— Я понимаю, что моя просьба отдаёт анархизмом, — не стал спорить я, сжав между коленями ладони. — Отказываться от частичного контроля очень глупо. Да и не даст никто заниматься подобными вещами без благословения господина Брюса. Но у меня слишком специфический Дар, который нужно развивать не менее специфическим способом. Несколько минут в пятой камере дали мне гораздо больше, чем месяцы напряжённых тренировок и медитаций.
Генерал, не мигая, смотрел на меня. Он, видимо, пытался проникнуть взглядом в мою черепную коробку и распознать ложь. Только зря. Говорил я искренно, как есть. Ну, боялся я Брюса! Супротив него моя антимагия — детская игрушка. За спиной главного чародея жизненный опыт, государственная карательная машина, обширные связи — всё то, что позволяет стереть в порошок любого человека, даже даровитого. Разве что господин Назаров, отец Полины, имеет достаточно сил и компетенций, чтобы противостоять Брюсу. Но этого я не узнаю никогда.
— Задал ты мне задачку, княжич, — нарушил молчание Бирюков. — С одной стороны, я не имею права предоставлять камеру в личное пользование постороннему человеку, тем более, без согласования с чиновниками из МК. С другой — случай у тебя настолько уникальный, что им сам Брюс всерьёз заинтересовался. А это многого стоит. Нравишься ты ему, Андрей. Иначе бы не стал он возиться с тобой и тратить своё время. Ну и освобождение заложников показало, что у русских появилось эффективное оружие против ублюдков, пользующихся современным магическим искусством. Времена меняются, техномагия пришла на смену обычным знахарям, лекарям, чародеям-самоучкам. А противостоять вызовам нужно любыми способами. Так что…
Я замер. Сколько бы генерал не разглагольствовал, он всего лишь тянул время, лихорадочно просчитывая варианты, которые ему наиболее выгодны. Можно голову потерять — а можно и