— Пока мы заслужили не контракт, а пристальное внимание контролирующих органов, — хмыкнул Владимир, правильно поняв сказанное отцом. — Хорошо, другие модели доведены до ума. А «Панцирь» нужно модернизировать. Пусть он и станет тяжелее.
— Но именно из-за уменьшения веса модель оказалась очень манёвренной, — возразил Измайлов.
— Я высказал лишь свою мысль, — пожал плечами младший Оболенский. — Бронекостюм оказался сырым с точки зрения пилота-испытателя. А вот «Атом» — очень интересная модель. Скажите, Михаил Тимофеевич, вы можете устроить для меня бой с Мамоновым?
Князь с интересом поглядел на сына, перевёл взгляд на боярина Измайлова.
— Хочу в «Атоме» выступить, проверить некоторые свои опасения. Мне кажется, на форсированной тяге происходят непонятные процессы.
— Что именно? — напрягся Измайлов.
— Да вот не могу детально описать ситуацию. В обычном режиме пилотаж в норме, а на форсаже начинаются провалы. Это как… в воздушную яму попадаешь. Не критично, но в бою может помешать.
— Это происходит в полном обвесе?
— Да, — кивнул Владимир.
— Интегратор?
— Полагаю, да. В «Атоме» стоит новая плата. Вероятно, что она не корректно функционирует с двигателем во время резкого ускорения. Вот я и хочу выявить в «боевых» условиях суть проблемы.
— «Атом» — полный полевой доспех с вооружением, — покачал головой Измайлов. — Могут не допустить к бою с «учебной» бронёй.
— Вы же с кураторами, особенно с Прозоровским на короткое ноге, — проявил осведомлённость младший Оболенский. — Поговорите с ним. Не обязательно выступать при полных трибунах. Я согласен на спарринг в любой удобный день для молодого Мамонова.
— Зачем вам бой с мальчишкой? Ведь можно проверить «Атом» и на полигоне «Экзо-Стали», — недоумевал Михаил Тимофеевич.
— Два момента, — Владимир выставил перед собой сжатый кулак и разогнул большой палец. — Первый: хочу оценить потенциал чужого бронекостюма, о котором ходят столько слухов. Второе: мальчишка не проиграл ни одного боя, а значит, пользуется какими-то нестандартными техниками. Мне такой противник и нужен. Он обязательно вскроет все недочёты нашего «скелета». Неужели вы не хотите, чтобы «Экзо-Сталь» выпускала качественный товар?
— Идея неплохая, — одобрил отец и повертел головой, словно у него шея затекла. — Миша, а что, если выступить при зрителях? Это отличная реклама и шоу. Заодно Володька и денег заработает.
Мужчины рассмеялись. Измайлов задумался.
— Хорошо, поговорю с Прозоровским. Думаю, идея неплохая. Разовый бой пилотов в нестандартных экзоскелетах привлечёт большое внимание. Только нужно будет найти подходящую арену, обеспечить защиту зрителей, уговорить власти на подобное мероприятие…
— В Твери вас устроит? — с ленцой спросил князь Артемий.
— При условии полного соблюдения всех требований «Железной Лиги» — да, — уверенно кивнул Михаил Тимофеевич. — Ну и захочет ли сам Мамонов провести бой.
— Уговорим, — хмыкнул князь. — Надавим на дворянскую гордость. Психологических крючков хватает, чтобы зацепить юнца. У него же в компаньонах княжна Арина Голицына?
— Да, в первую очередь нужно обращаться к ней, — поморщился Измайлов. — Она у него вроде пресс-секретаря…
— Импресарио? — хохотнул Владимир?
— Да как угодно. Без неё мальчишка даже разговаривать не будет.
— Ладно, этот вопрос решаем, — князь Артемий допил коньяк и следом откусил кусочек шоколада. — Вот и посмотрим, что из себя представляет прототип русского «Арморекса». Миша, по завтрашней встрече всё остаётся в силе?
— Шульгин согласился встретиться в «Аргонавтах». Правда, время попросил сместить вправо. На два часа.
— Цену набивает, шельма, — ухмыльнулся старший Оболенский. — Но так даже лучше. Я бы расстроился, если бы этот вояка с самого начала стал показывать уступчивость. Ладно, в два, так в два. Всё-таки собираемся всерьёз сцепиться с будущим детищем альянса кланов императора и «золотого тойона». Чем быстрее найдём решение по линейным двигателям, тем больше сливок снимем.
2
Телескопический шест в моих руках совершил несколько оборотов и замер, потрескивая от влитой в него энергии ядра. Полюбовавшись на свечение, похоже на огни Эльма, я нанёс один за другим несколько ударов по макиваре, точнее, по точкам, отмеченным красной краской. Тычок в шею, в плечо, в грудь — перехват шеста и мгновенная атака всей плоскостью по рёбрам справа и слева. Раз-два, раз-два! Макивара покряхтывает и раскачивается во все стороны, но стоически держится, не падает.
Отскакиваю назад и провожу вращение, потом подбрасываю его с переворотом в воздухе, делаю кувырок и ловлю его почти у земли в растяжке. Отличный шест, сбалансированный, оттого и не ощущается тяжесть. Но руки уже устали. Почти два часа верчу-кручу, отрабатываю защитный и атакующий комплексы, состоящие из четырёх базовых движений. Майка взмокла, от меня парит, как от термального источника.
Энергетические токи Алтаря гармонично накладываются на аурную сетку и укрепляют её с одновременной подпиткой ядра. Мои движения плавные, отточенные — хоть на соревнования по у-шу заявляйся. Думаю, не затеряюсь среди мастеров шестового боя. Куан присутствует только на тренировках рукопашного боя с одновременным применением ментальных техник. Вот здесь он выжимает из меня всё, до последней капли пота. Я чувствую, как повышается уровень занятий, до ломоты в мышцах и бегающих чёрных точек в глазах. Поэтому с шестом я отдыхаю и наслаждаюсь. Никто мне не мешает.
Заканчиваю тренировку, с щелчком складываю шест и уважительно кланяюсь макиваре, выдержавшей мои удары.
— Я восхищён вашим упорством и стойкостью, Кента[1]-сан! — проговорил я, вглядываясь в безликое лицо тренировочного снаряда, чем-то напоминающего человека с короткими руками, у которого вместо ног торчал гибкий шест. — Буду рад продолжить с вами занятия.
С удовольствием расправляю плечи и неторопливо бегу к дому. Уже окончательно стемнело, уличные фонари приятно подсвечивают дорожку, холодный ветерок шевелит ветки голых кустарников, откуда со стороны мастерской слышится щенячье повизгивание и смех Ворона. Да, у нас появились три щенка немецкой овчарки, за которыми в питомник ездили Петрович и Рахимбек. С ними уже занимается кинолог, которого мы там же и законтрактовали на то время, пока будет идти дрессировка. Быстро построили тёплый вольер. Места хватает, поэтому жилище для щенков получилось просторным.
Я заскочил в дом и спросил Петровича и Эда, которые в гостиной рубились в шахматы:
— Никто не звонил?
И получив отрицательный ответ, поднялся к себе.
Стационарный телефон в особняке мне особо