Вызнала сестра великанов, что душа Жумагельды хранится в его кинжале, проговорилась о том Мыстан. Мыстан же кинжал похитила и бросила в синее море. В тот же час умер Жумагельды. А старуха коварством заманила неутешно рыдавшую сестру великанов к хану и, получив награду, убралась подобру-поздорову. Поняла жена Жумагельды, что обманула ее колдунья. Попросила она хана три месяца повременить со свадьбой, поселилась в одинокой юрте и стала молить звезды передать весточку братьям Жумагельды о постигшем его несчастье.
Поведали звезды о ее горе Ашкену и Мошкену. Примчались братья к Белому дворцу, отыскали в море кинжал и вернули младшему брату душу. Сурово расправились братья с колдуньей Мыстан и жестокосердным ханом. Затем открыли сокровищницу дракона, раздали золото, серебро и драгоценные перстни беднякам, приобрели для отца своего несметные табуны лошадей и отары овец и зажили каждый в своем царстве в согласии, богатстве и радости.
Воительница Гаухар-батыр
Не только мужчины были батырами. Истории известны несколько бесстрашных и отчаянных женщин, бившихся наравне с мужчинами-воинами, а то и превосходивших их по боевому мастерству и отваге. Именно такой была прославленная Гаухар-батыр, поражавшая соотечественников меткой стрельбой из лука и вовремя сказанным метким и мудрым словом. Не боялась она нести дозор на границах и, не отставая от мужчин, лицом к лицу сходилась в битвах с врагами.
Однажды Гаухар-батыр проявила военную хитрость. В одном из тяжелых сражений пригнала она на поле боя табун верблюдов. Испугавшиеся криков животные бросились врассыпную, неся хаос и смерть в стан врагов. Гаухар и ее воины одержали победу.
Гаухар была женой Кананбай-батыра. Когда подросла их дочь Назым, во всем походившая на мать, она сменила Гаухар на боевом посту и начала ездить с отцом в военные походы.
В древности верили, что, когда умирал батыр, из капель крови, упавших на землю из его ран, вырастали в степи тюльпаны. А на том месте, где погибали женщины, появлялись подснежники.
Глава 7
Музыка – душа казахского народа
Вечная музыка
Вся жизнь человека – музыка. Весь мир, окружающий человека, – музыка. Да что там, мир сам – это бесконечная и вечная музыка, воплощение создателем божественного звука. Музыка сопровождает каждое действие человека, она ободряет его и вдохновляет на подвиг, погружает в экстатический транс и философскую медитацию, утешает и тревожит, напоминает о несбывшемся и дарит надежду. Музыка – связующий мост между человеком и богом, миром людей и миром животных, человеком и природой.
Жизнь кочевника немыслима без музыки – журчания ручьев, трелей птиц, мелодичного перелива дождевых капель. Музыка очищает и обнажает сердца, усмиряет гнев и приносит радостные вести о великих победах. Музыка воскрешает прошлое и помогает пережить боль.
Изначально музыке приписывались огромные магические силы. Недаром тюркские, а затем и казахские шаманы-баксы играли на кобызе или домбре, пробуждая или усмиряя духов, стучали в бубен, чтобы призвать дождь и грозу или с помощью музыки войти в верхний или нижний миры. «Мой конь», – с гордостью говорили баксы о своих музыкальных инструментах, переносивших их, словно тулпары, между этим светом и тем.
Эпосы и легенды о героях, предания о прошлом или истории любви не рассказывались, а напевно исполнялись под перебор поющих струн. Ни один праздник в казахском ауле не обходился без айтыса – состязания акынов, исполнителей народных песен. Наигрывая на домбре, акыны усаживались друг напротив друга и на ходу сочиняли песни, стремясь превзойти соперника в изысканности поэтических фраз и безудержном полете артистической мысли. На слушателей это производило неизгладимое впечатление. А случайно оказавшиеся на подобном песенном соревновании чужеземцы, возвратясь на родину, с восторгом и упоением делились своими впечатлениями с родными и близкими. Ибо таких небесных высот достигало мастерство акынов, что слушатели – не только люди, но и животные – забывали обо всем на свете.
Самое яркое тому свидетельство – трагический кюй «Боз инген индерген», повествующий о белой верблюдице, потерявшей в студеную зиму одного верблюжонка.
Верблюды обладают весьма хорошим зрением.
Они могут различить приближающегося человека или хищника за километр
Места себе не находила от горя обезумевшая мать и никого к себе не подпускала – ни любимого хозяина, ни других верблюжат. Не давала она своим детям молока, и испугался хозяин, что потеряет он вскоре и саму верблюдицу, и все ее потомство. И тогда попросил он кюйши (исполнителя кюйев) сочинить для несчастной матери утешающий кюй. Согласился кюйши. Сыграл верблюдице облегчающую боль потери песню, и верблюдица вняла мелодичной просьбе, одумалась. В тот же день вновь обласкала своих верблюжат и начала давать молоко, как и прежде. А песня получила название «Когда начала доиться белая верблюдица».
На протяжении многих веков домбра являлась спутником кочевников-скотоводов
Музыка – гармония души, в совершенстве постигнутая казахским народом. Где еще, в какой мифологии мира найдете вы такие завораживающие истории о музыке и музыкантах? Истории великолепные, бесконечные и вечные.
В этой главе мы расскажем о традиционных казахских инструментах, с помощью которых сочинялись песни, хранящие мифологические истории народа.
Жетыген – «семь песен»
Хетыген, наверное, самый древний и самый поразительный музыкальный инструмент казахского народа, чья необычная прямоугольная форма способствует извлечению мелодичных звуков изумительной красоты.
Жетыген – казахский древний музыкальный инструмент
Жетыген, как явствует из названия, имеет семь струн («жеты» на казахском языке означает «семь») и отдаленно напоминает гусли или небольшую арфу, которую можно положить на колени. Поэтому некоторые историки выдвигают версию, что слово «жетыген» уходит корнями в древнетюркскую этимологию и происходит от слова «жатакдн», то есть «лежачий».
Так или иначе, легенда, связанная с появлением жетыгена на свет, красива, как и сам инструмент, и печальна.
Жил-был когда-то старик, и было у него семь сыновей. Не мог нарадоваться им благородный старец. Но однажды нагрянула беда. Неурожаи и засухи выкосили весь скот. Начался страшный голод, и семь сыновей старика угасли один за другим.
Кода умер первый сын, старший Кания, старик взял кусок сухого дерева, натянул одну струну и исполнил на ней кюй «Карагым» («Милый мой»). Когда умер второй сын, Тореалыш, старик натянул вторую струну и сочинил