Этот документ никогда нигде не публиковался. Несколько подписей на листке, который затерт до дыр (видимо, столько раз его читали), хотя есть пометка, что исполнен он в двух экземплярах.
И вот еще один никогда не видевший свет документ:
«11 мая 1942 года, в день заранее обусловленного свидания, я посетил депутата Нонбахта. Последний от меня потребовал отчет о проделанной работе. Я его информировал, что уже мною намечено вовлечь в организацию 25 человек мастеров строительства, где работаю.
Нонбахт заявил, что необходимо ускорить их оформление, причем порядок присяги изменил. А именно письменной присяги брать не требуется, достаточно устной. Далее Нонбахт дал мне следующий инструктаж:
1) Через членов ячейки выявить, какие в городе Тегеран существуют политические партии. Их состав и деятельность. Особенно разузнать о настроениях «Тудь» и «Эдалет».
2) Установить местожительство английских работников, взять их на учет и вести наблюдение, кто посещает их квартиры, так как эти места являются центром шпионажа. Нонбахт заявил, что он опасается особенно англичан. Потому что они проводят неясную политику в Иране, русских же он не опасается, так как их политика ясна. Англичане – это акробаты, которые ведут обманную политику, их следует остерегаться и быть готовыми ко всему. Спустя несколько минут после нашей беседы вошли двое неизвестных мне лиц, которые стали беседовать с Нонбахтом по вопросу событий на фронте. Они высказали свое мнение о том, что в случае, если немцы согласятся отдать туркам Иранский Азербайджан, Ирак и другие местности, ранее входившие в Турцию, то последние выступят на их стороне, начав наступление на Кавказ. В этом случае в Иране развернутся большие события».
– В этих документах сообщается о деятельности в Иране прогерманских националистических партий, – комментирует Сергей Анатольевич. – К 1942 году их было уже не меньше 20. Главной стала «Голубая партия». Ее создал депутат меджлиса Нонбахт (именно так правильно пишется его фамилия. – Авт.), который учился в Германии. Он в свое время перевел на персидский язык книгу Гитлера «Майн кампф». Ветераны нашей разведки рассказывали, что он был фанатиком национализма. Страшный человек, который готов был жизнь отдать, чтобы расчистить дорогу в Иран для Гитлера. Он смог завербовать в свою партию около трех тысяч человек. Именно завербовать, поскольку это была законспирированная организация, которая напоминала больше агентурную сеть, чем партию. Она представляла собой пять секций, в каждой из которых был старший. И только они имели право и возможность связываться с руководством «Голубой партии». Внедриться туда было достаточно сложно, но советские разведчики это успешно сделали. А главное – они работали с теми членами партии, которые реально могли влиять на ее деятельность и сообщать достоверную информацию. Кстати, имя того агента-строителя, который рассказал о встрече с депутатом, до сих пор составляет тайну: обратите внимание, его имени нет в рассекреченном документе.
В тексте действительно есть «белые пятна» как раз в тех местах, где по смыслу должно быть имя.
«Голубая партия» позже стала, по сути, частью другой партии – «Иранские националисты» («Меллиюн-Иран»). Для нее штурмбаннфюрер СС Рихард Август, известный как Франц Майер, разработал не только программу, но и все атрибуты, включая военную форму (сапоги, черные бриджи, голубая рубашка, эмблема, похожая на нацистскую свастику).
Все дипломатическое представительство Германии было выслано из Ирана после операции «Согласие». Но это не означало, что немцы больше не предпринимали попыток захватить страну. Противоборство разведок – советской и нацистской – на территории Ирана продолжалось до конца войны.
«Треша и драйва» (как выразились бы современники), которые сопровождали эту битву, хватило бы на сериал, не менее интересный, чем легендарные «Семнадцать мгновений весны».
Мне показали рассекреченные документы, где речь идет о мерах, которые были приняты руководством разведки для «усиления оперативно-чекистской работы на территории Ирана». Напомним, что в сложные военные годы – с 1939-го по 1946-й – внешнюю разведку возглавлял Павел Михайлович Фитин. Документы говорят о создании и успешной деятельности в Тегеране уникальной разведывательной сети, которой руководил Иван Агаянц – легендарная личность.
Агаянц в совершенстве владел французским, турецким, испанским, итальянским, фарси и английским. В Иран он приехал по приказу Павла Фитина летом 1941 года, будучи всего лишь 30‑летним. Причем приехал с супругой, которая, к слову, в тот момент была беременна. Занимал должность советника посольства СССР в Иране под псевдонимом Иван Авалов. В реальности же был главой резидентуры.
Главное достижение Форда (под этим именем он проходил в секретных документах): агентурная сеть, в которой было не меньше 400 человек. И это не простые жители Ирана, а высокопоставленные богатые известные люди, многие из которых служили на военных и государственных объектах. Вербовка каждого такого агента – настоящая спецоперация.
Геворк Вартанян, работавший под руководством Форда, рассказывал автору незадолго до своей смерти:
– Однажды Агаянц дал мне задание: перепроверить одного иранского армейского генерала, который демонстрировал всяческую готовность нам помогать. Но что-то в этом иранце насторожило главу резидентуры. Мы придумали следить за генералом под видом мальчишек-велосипедистов. Выяснили, что он сам печатает фальшивки. Это был канал дезинформации.
А еще люди Форда выявляли шпионов, которых готовили на территории Ирака для последующего заброса в СССР.
Германские спецслужбы были представлены резидентурами внешнеполитической разведки и военной разведки – абвера. До войны они работали под прикрытием дипломатических и консульских ведомств, а также фирм, таких как «Сименс». Самым активным и опасным был штурмбаннфюрер СС Рихард Август, он же Франц Майер (идеолог «Меллиюн-Иран»).
– Это был настоящий талант, – говорит Сергей Анатольевич. – Он мог перевоплощаться в кого угодно. Когда он остался без связи с Берлином, то выдавал себя за могильщика на кладбище!
Вот как описывали советские разведчики Майера в донесениях в Центр: «37 лет, высокого роста, лицо круглое, глаза голубые, слева от глаза до уха шрам, имеется шрам от ожога на груди, безымянный палец на левой руке короткий. Свободно владеет персидским языком. Фанатик нацизма, истеричный, бесстрашный, себя представляет как сверхчеловека».
Еще один фанатик нацизма – майор абвера Бертольд Шульце-Хольтус. До операции «Согласие» он работал в Иране под «крышей» германского генерального консульства в Тавризе. После высылки немецких дипломатов на родину нашел новое место работы… в посольстве Швеции в Иране. Но не надолго – советские разведчики доложили о нем иранскому правительству, а то потребовало от шведских властей уволить «нежелательный элемент».
– Шульце-Хольтус, как и Майер, перешел на нелегальное положение, – рассказывают в СВР. – Из шведского посольства он бежал. Но