Дохожу до конца колеи и делаю шаг в сторону калитки. Кошусь на темный лес неподалеку, когда тучи на секунду расступаются, и, кажется, замечаю движение.
– Мирон! – вскрикиваю с надеждой, оборачиваясь и вглядываясь в темноту, но мое горло тут же сжимает спазмом от ужаса.
На краю леса стоят две собаки. Только вот... откуда в нежилой деревне собаки?
15. Забава
Волки!
Они вышли из леса, видимо, почуяв запах еды. Один нюхает снег, второй тянет носом воздух, будто не сильно интересуясь мной.
Меня парализует от страха. Стою и смотрю на них, боясь пошевелиться.
Вокруг сугробы. Бежать, утопая в снегу, провальная затея. Они настигнут меня в два счета.
А что… если они напали на Мирона и загрызли его?
Страх разливается по телу и обжигает, как кипяток. Вспоминаю о том, что оставила лопату возле вполне безобидного домика ведьмы.
Прижимаю руки к груди и делаю медленный шаг в сторону калитки. Шанс убежать, наверное, один к десяти. Но, может, они не очень голодные и не нападут, если я не буду вести себя, как добыча? Главное, не поворачиваться спиной.
Делаю еще один аккуратный шаг. Темнота мешает контролировать происходящее, размазывая силуэты. Но я вижу, что волки тоже начинают плавно двигаться в мою сторону, то и дело принюхиваясь.
Пульс резко подскакивает так, что в ушах начинает шуметь. Выдыхаю, и медленно расстегиваю куртку. Скидываю ее на снег, чтобы не мешала если придется бежать. А еще надеюсь, что волки отвлекутся на ее запах. Шаг за шагом пячусь к дому.
Интересно, если я доберусь до калитки и закрою ее, это их задержит или они перепрыгнут через забор?
Внезапно один из волков поскуливает, а потом коротко воет, а у меня от этого звука все волосы на теле встают дыбом. Непроизвольно начинаю идти быстрее.
Слышу в стороне дома какой-то шорох и резко оборачиваюсь. В глазах темнеет. От страха кажется, что я вижу силуэт человека в дверном проеме…
Волки тут же издают громкое рычание и я срываюсь на бег. Падаю в снег.
Неожиданно два громких хлопка разрывают ночную тишину. Вскакиваю на ноги.
– Забава! – возле меня внезапно оказывается Мирон и я вижу его огромные ошарашенные глаза. Он рывком вытаскивает меня из сугроба и, прижимая к себе, быстро ведет в сторону дома. Цепляюсь в его толстовку и лишь слышу свое громкое дыхание, срывающееся на истерические всхлипы.
Уже когда забегаем в террасу и Мирон закрывает дверь на засов, вижу, что он босиком.
– Простудишься же, глупый! – смотрю на него сердито, а свет внезапно меркнет.
– Чшш, – слышу над ухом, когда вздрагиваю, выныривая из темноты.
– Волки, – выдыхаю, подскакивая на диване, но тяжелая рука тут же прижимает меня обратно.
– Все, все, – шепчет Мирон, притягивая меня к себе. – Нет никого, ты дома.
Лежу, недоуменно глядя в темный потолок и сжимая руку сводного. Мне что, приснилось это все?
– Ты живой, – выдыхаю с облегчением. – Где ты был?
Чувствую легкое прикосновение губ к моему лбу и смущенно замираю.
Он так измеряет мне температуру? У меня был жар и я бредила? Или он… целует меня?
– Что ты делаешь? – спрашиваю шепотом.
– Ничего, – усмехается Мирон у меня над головой. – Как ты себя чувствуешь?
– Нормально вроде. – теряюсь. – А что случилось?
– Да это мне у тебя надо спрашивать. Что случилось, Забава?
Молчу. Это как понимать?
– Подожди, волки были или у меня галлюцинации? – шепчу сердито.
– Были, – отзывается Мирон и я слышу в его голосе гнев, но в то же время он почему-то крепче прижимает меня к себе. – Тебя куда на ночь глядя поперло в гордом одиночестве?
– В смысле? – возмущаюсь, поворачиваюсь на бок и привстаю на локте. – Я тебя искала!
– В смысле “искала”? Я дома спал. – усмехается сводный.
– Да не было тебя дома! – повышаю голос. – Я проснулась – тебя нет нигде. Я же помню, что мы собирались идти проверять, нет ли тут соседей. Я нашла твои следы. Кричала тебе, а ты не отвечал. Как дура облазила все. Устала, как собака!
– Я все проверил, замерз и вернулся домой, – Мирон садится и, зевая, трет лицо. – Диван ты заняла. И я забрался на печку и вырубился.
– Молодец! – рявкаю и тоже сажусь. – А я до ночи по сараям лазила, думала, с тобой случилось что-то!
– Я тебя не просил! – возмущается он, но внезапно замолкает. – Ты что… спасать меня пошла?
– Нужен ты мне больно! – выдыхаю испуганно, когда он поднимает ладонями мое лицо и всматривается в него в темноте.
В тусклом свете, пробивающемся сквозь неплотно задернутые шторы, вижу, как блестят его глаза.
Мирон внезапно подается вперед всем телом, жадно впиваясь в мои губы короткими, влажными поцелуями.
16. Забава
Я теряюсь от его напора и внезапно отвечаю на поцелуи.
В тишине слышны лишь наши причмокивания и сбивающееся на хрипы дыхание.
Это не романтика, это какой-то животный инстинкт из-за всплеска гормонов.
Мирон обхватывает меня крепче за затылок и заваливает на диван, подминая под себя. Нависает сверху как огромный бизон, опираясь на локоть.
– Стой, – мычу ему в губы и пытаюсь отстраниться.
Упираюсь ладонями в грудь. Чувствую горячую кожу под ними и вдруг осознаю, что на мне нет штанов, лишь трусы и футболка.
Сводный со вздохом отрывается от моих губ и замирает, молча глядя на меня.
– Мирон, – выдыхаю и сама слышу, как мой голос предательски дрожит.
И он дрожит не от страха, что возмущает меня до глубины души. Я жутко злюсь на саму себя за то возбуждение, что сейчас испытываю.
– Так нельзя. Мы же не животные какие-то! – взываю к его разуму и, за одно, убеждаю себя. – У тебя девушка. Мы почти родственники, мы с тобой вообще-то ненавидим друг друга.
Мирон усмехается и отстраняется. Ложится на спину, закидывая руку за голову.
– Где мои вещи? – натягиваю на себя одеяло.
– Сохнут на печке. Не переживай, я не изврат какой-нибудь. Просто грел тебя.
– Спасибо. – сглатываю и замолкаю, не зная, что ещё сказать такого, чтобы объяснить свою внезапную слабость.
Поведение Мирона-то я объяснить могу запросто. Красивый наглый парень, который привык получать то, что ему хочется. Не факт, что Крис у него единственная, такие мажоры любят развлекаться при любой возможности.
А вот в какую пропасть чуть не полетели мои принципы?
Но я не такая. Это все на стрессе. Нет другого объяснения тому, что мой самоконтроль дал сбой. Да ещё и с тем, кто бесит меня до глубины души.
– Ноги согрелись? – Мирон забирается ко мне под одеяло и быстро проводит ладонью вниз вдоль бедра.
Ойкаю и покрываюсь мурашками, пытаюсь одернуть ногу.
– Холодные пока. – констатирует он. – Иди сюда.
– Мир! – только и успеваю возмутиться прежде, чем оказываюсь прижатая спиной к его телу.
– Лежи и не дергайся, – рыкает он. – Ноги прижми ко мне. И спи.
– Ты понимаешь, как это выглядит? – возмущаюсь, прижатая к нему, жаркому, как печка.
– Да плевать, как это выглядит. – рычит он тихо. – Не было ничего. И не будет. Ноги грей, я сказал.
Со вздохом прижимаю холодные ступни к его ногам и они мне кажутся очень горячими. Пытаюсь расслабиться, но куда там! Это как расслабиться в лапах медведя, зная, что он в любую минуту может тебя сожрать.
Смотрю в стену, слушая равномерное дыхание Мирона. Но, мне кажется, что он тоже не спит.
Похоже, будем лежать так до утра как два придурка. Закрываю глаза, устраиваюсь поудобнее на его плече и пытаюсь убедить себя, что все нормально. Он просто греет меня. И пообещал, что не тронет. И, увы, мы в той ситуации, когда нам придется научиться друг другу доверять, даже если не хочется.