Аня усмехнулась, но промолчала. Я тоже помолчал и повернулся к ней, чтобы видеть лицо.
- Если ты боишься меня, то хочу успокоить. Я тебя сам боюсь.
Аня вскрикнула брови.
- Почему?
- Нууу, - протянул я, отводя взгляд. - Я никогда раньше не имел дела с… девочками… Я не трону тебя, Ань… Я не умею обращаться с хрусталем. Повторюсь, что возможен только один вариант - если ты захочешь научить меня, то сопротивляться я не буду.
Аня спрятала зарумянившееся лицо, уткнувшись мне в руку.
- Иногда я думаю, что лучше бы меня кто-то разбил до встречи с вами… Было бы проще.
- Можно я тебе тресну? - возмутился я. - Я ее тут берегу-берегу, а она!..
- Не рычите, - буркнула мартышка.
- Тогда скажи мне, что я могу делать, чтобы тебе было приятно, и при этом ты не смотрела на меня, как на страшного крокодила.
- Вы не крокодил, это я… - села на коленки девчонка, смущённо опуская ресницы. - Я - крокодил.
Здрасьте, приехали.
46. Произведение искусства
Я сел напротив неё и склонил голову набок. Либо я не понимаю в женской красоте, либо кто-то сейчас получит по жопе.
- Ты знаешь, мне кажется, я неплохо разбираюсь в крокодилах. С чего ты взяла, что ты некрасивая?
Аня подняла на меня свои глазищи, грустно усмехнулась, а затем, вздохнув, стянула с себя мою футболку. Я задохнулся от всплеска возбуждения и с трудом подавил желание притянуть её к себе, сжать в объятиях, зацеловать до изнеможения.
Аня замерла, давая себя рассмотреть. Получив довольно прямое разрешение на это, я сидел и медленно разглядывал её хрупкие плечи, тонкие ключицы, плавные округлости под топиком. На последнем старался меньше всего концентрироваться, чтобы не смущать.
Судя по всему, мы перешли на новый уровень доверия.
- Что не так? - наглядевшись, удивлённо спросил я.
- Шрамы же, - вздохнула Аня и вытянула ко мне руки, показывая, что на на них виднеется россыпь белых, тонких и не очень, отметин. - Они везде.
В подтверждение своих слов, она чуть-чуть выгнула шею, проводя пальцами по груди показывая мне всё новые и новые следы от аварии.
- Вот этот мне очень нравится ,- остановил я её руку на шраме в ложбинке между груди. - Он очень похож на сердце. Красиво.
Аня нахмурилась, будто не понимая, шучу я или нет.
- А вот этот, - я показал на плечо, - похож на месяц.
Я чуть склонился к ней и провёл пальцем по животу, улыбнулся.
- А вот этот на снежинку… Видишь, как интересно получается, - кто-то себе татуировки делает, чтобы быть красивым, а тебе даже делать ничего не нужно.
- Вы же не серьёзно сейчас? - кисло улыбнулась Аня, смущенно потирая плечо.
- Это почему это несерьёзно? А ещё у тебя очень красивый цветок между лопаток. Я с первой встречи его приметил, когда отряхивал тебя. Можно посмотрю?
Аня подозрительно прищурилась, но всё же повернулась ко мне спиной и замерла. Я откинул её косу, провёл пальцами вдоль позвоночника, обвел узор вокруг блестящего шрама, отдаленно напоминающего цветок шиповника.
- Это очень красиво, Аня. Как произведение искусства. Крокодилы не бывают такими красивыми.
Склонив голову я прикоснулся губами к цветку и аккуратно обнял рукой Аню за плечи. Она вздрогнула, машинально хватая меня за руку, но не спешила её убирать. Просто замерла.
- Извини, - шепнул я. - Я забыл спросить разрешение. Можно?
Казалось, она молчит бесконечно, но потом я всё же услышал короткое “да”.
Я снова прикоснулся губами к шраму и стал медленно прокладывать дорожку из поцелуев вверх к изящной шее.
Аня с силой впилась пальчиками в мою руку толи от страха, толи от волнения, но не вырывалась и не отталкивала меня.
Немного осмелев, я перешёл на плечо, с удовольствием наблюдая, как от места прикосновения губ разбегаются мурашки.
Боясь, что переборщу, я оторвался и шепнул ей на ухо:
- Знаешь, что я хочу тебе сказать? Самые страшные шрамы, они вот здесь, - я скользнул рукой по её ребру и остановился под левой грудью. - Уверен, что у тебя там есть парочка. У всех есть.
- И у вас есть? - обернулась ко мне Аня.
- И у меня есть. Достаточно много, чтобы разочароваться в людях и в женщинах в частности. Но я точно знаю, что даже самые уродливые шрамы со временем заживают. Ну, а шрамы на коже - это такая мелочь, на которую тот, у которого есть шрамы на сердце, даже и внимания не обратит.
Я стащил резинку с ее толстой косы, аккуратно расплел длинные шелковистые волосы, с удовольствием пропуская их сквозь пальцы.
- Ты красивая не потому, что ты идеальная . Ты красивая потому, что у тебя свои шрамы. Я красивый потому, что у меня есть свои.
Мы были так близко и смотрели друг другу в глаза так пристально, что, кажется, могли рассмотреть отражение друг друга.
- Спасибо, - улыбнулась Аня и погладила меня ладонью по щеке. Затем легко провела по волосам, затылку, шее. Дошла до плеча и нерешительно остановилась.
Я притянул ее к себе на грудь, крепко обнимая и поглаживая по спине. С удовольствием почувствовал, как ее пальчики вновь заскользили по моему телу, аккуратно обводя рельеф мышц.
Познавай, малышка. Изучай. Исследуй. Я покажу тебе много чего интересного, когда ты будешь готова.
Я блаженно прикрыл глаза, когда нежные ладони заскользили по груди. Это настолько приятно, что я, кажется, вот-вот сдохну от выплеска эндорфинов.
Вдруг мой желудок громко заурчал и Аня отстранилась.
- Вы голодный.
- Ну нееет, - протянул я огорченно, пытаясь вернуть ее обратно, но она упрямо выкрутилась из объятий.
- Давайте готовить блины. - поднялась Аня на ноги и протянула мне руку.
Ну какие, нафиг, блины?! Такой кайфовый момент обломался!
Я вздохнул и покорно сжал хрупкую ладошку.
47. Тормоза
Аня стояла возле плиты, а я сидел за столом и давился слюнями, пожирая глазами ее изгибы.
Хорошо, сейчас поедим и потом обязательно продолжим познавать волшебный мир чувственности.
Я не знаю, откуда я набрался таким красивым словам и мыслям. Наверно, отсутствие секса так сказывается на моём организме. Отток крови от мозга происходит реже, умные мысли приходят чаще.
У меня, человека, который привык получать желаемое как минимум раз в несколько дней, не считая перерывов в две-три недели во время боёв, внеплановое воздержание. На соревнованиях обычно не хватает времени на то, чтобы заморачиваться по этому поводу. Весь погружённый в спорт, я вспоминаю о сексе только вечерами.
А теперь я сижу на добровольной диете и вот уже недели две у меня не было близости. Даже верные подруги, которые растут из плечей, используются всё реже и реже. Потому что “не то”! Не могу с собой ничего поделать, в мыслях только Аня. Её глаза, её губы, тело. Я, как одержимый, засыпаю и просыпаюсь с мыслями о ней. Я уже готов сдохнуть.
После мы сидели, пили чай с блинами и молча поглядывали друг на друга. Мы вообще практически не разговариваем. Оба дикие и молчаливые. Но при этом нам очень комфортно. Ну, ей не знаю, а мне так вообще круто. Мне достаточно того, что она сидит рядом со мной на кухне, спит в моей кровати и, возможно, мы будем спать вместе когда-нибудь.
Я смотрел на Аню и зубы сводило от желания. Вкусная. Больше ничего другого в башку не идет. И блины вкусные. Приготовленные её руками просто вдвойне вкусные.
Поймать то настроение, которое царило полчаса назад, уже не казалось таким простым занятием, поэтому я посмотрел в окно, немного подумал и хитро прищурился на девчонку.
- Ань, пойдём в поход? Я ребятам обещал.
- С удовольствием, - быстро согласилась Аня, - я редко ходила в походы, но мне очень нравится.
Я довольно улыбнулся и взял ещё блин.