К трем часам подъехали к ресторану, где проводится свадьба. Наши имена были в списках, охрана пропустила, проверив документы. Среди присутствующих оказалось немало знакомых лиц из тех, что приходили к Прилипу Фарфорову на сеанс вызова духа. Не сказать, что увидев нас с Катей, эти люди обрадовались, скорее напряглись. Похоже в кругах шоу-бизнеса мы успели обрести определенную мрачную репутацию.
Ресторанный зал был поделен на две части. В одну часть стащили все столы буквой «пэ», другая часть оставлена свободной. И хотя столы были накрыты и ломились от закусок, бутылок и посуды, гости прохаживались по свободной части зала, общаясь и принимая фужеры с шампанским с подносов, с которыми сновали официанты. Одним словом, мероприятие обставлено в духе дворцового приема с претензией на высший свет.
Константин, стоящий с бокалом шампанского в компании каких-то бородатых рокеров, увидел нас с Катей и приветливо замахал. Мы подошли. Рокеры, бренча металлом на куртках с интересом нас разглядывали.
— Вот, знакомьтесь, — Константин заулыбался, — Максим и Катерина, специалисты по изгнанию нечисти в рамках ОКВЭД… какой там номер?
— Девяносто три двадцать девять, — подсказала Катя.
Бородачи вежливо покивали, но по-моему ничего не поняли.
— С минуты на минуту должны войти жених с невестой, — сообщил Константин, — Тогда все сядут за стол. Потом будут поздравительные тосты от родственников и от друзей…
— То есть от нас, — встрял Евгений, подошедший вместе с Генкой.
— Да, от нас, — подтвердил Константин, — Ну а потом ваш выход.
— Понятно, — сказал я, — Мы сразу после тостов.
— Если точнее, сразу после меня, — сообщил Константин.
По залу прокатилось оживление, взоры устремились ко входу. В ресторанный зал зашли Дениска и Злата. Все зааплодировали их появлению. Гости начали рассаживаться. Нам с Катей достались скромные места в дальнем от молодоженов конце стола. Константин, Евгений и Генка оказались от нас далеко. Их места были рядом с молодыми.
Какие-то люди вставали, говорили речи, поднимали бокалы. Я с дежурной улыбкой тоже поднимал, но не пил. Мы на работе. А на работе мы не употребляем. К поздравлениям я тоже не прислушивался. Сосредоточился на невесте, переключившись на тонкое видение.
После того, как я увидел молодоженов, ощущение какой-то неправильности, нелогичности происходящего не пропало, а только усилилось. Дениска, то есть жених, выглядел изможденным, но при этом счастливым. При этом я не видел признаков подавления воли. Он был не пьяным и не сонным, взгляд живой и любознательный.
Злата тоже не походила на злодейку, задумавшую сжить Дениску со света. Да, кулон был на ней, как и всегда. Но мое видение не фиксировало никакой исходящей от кулона угрозы. Скорее я склонен согласиться с бабой Зиной. Это в самом деле слабый оберег. В чистом виде защитный артефакт.
Очередь дошла до Константина. Он поднялся с фужером в руке во весь свой немалый рост. Для нас с Катей это знак приготовиться. После его тоста «наш выход».
— Дорогой, Дениска, — начал Константин, — Мы с Женей давно говорили, что тебе нужно жениться.
— Мы даже настаивали на этом, — как всегда вставил Евгений свои пять копеек.
— Ты знаешь, мы желаем тебе только добра… — продолжил Константин, но вынужден был взять паузу, потому что гости дружно зааплодировали.
— Мы желаем тебе добра, — повторил Константин, — И приготовили для тебя небольшой сюрприз. Я уверен, очень скоро ты все поймёшь и не станешь на нас с Женей сердиться. Это все для твоего же блага, — заинтриговав публику, Константин протянул руку в сторону нас с Катей, — А теперь со своим номером выступят Максим и Катерина. Попросим!
Константин первым захлопал в ладоши. Другие гости тоже захлопали. Даже те, что уже знали нас с Катей по сеансу у Прилипа, тоже захлопали, хотя и не очень охотно. Я поднялся из-за стола. На меня устремились сотни глаз. Одни смотрели с предвкушением, другие с опаской.
В кармане завибрировал мобильник. Я достал его и кинул взгляд на экран. Сергей словно знал, в какой момент нужно было прислать сообщение: «Максим, псы на низком старте, покажи пальцем, кто попаданец?»
Я вздохнул и убрал мобилу в карман. Катя нервно поерзала на стуле рядом со мной. На лицах гостей застыли улыбки. Они проводили взглядами мой мобильник, исчезнувший в кармане. Все ждали от меня хоть слова, хоть жеста.
Я встретился взглядом с невестой Златой. Она смотрела на меня настороженно и даже тревожно. А затем ее тревога сменилась обреченностью, как будто она все поняла. В ресторанный зал вошли псы инквизиции во главе с Натужниковым. По-моему, даже самые непрошибаемые из гостей сообразили, что это не актеры. От актера, как бы гениально он не играл свою роль, не может веять такой собачьей свирепостью.
— Максим Кротовский! — гулко пророкотал Натужников, — Вы обязаны указать на подозреваемого. Я жду.
Я начал поднимать руку, чтобы подобно гоголевскому Вию указать на человека, но остановил движение руки. Словно какая-то заноза в глазу застила мне взгляд, из-за которой я никак не мог рассмотреть всю полноту картины. И вдруг я понял, что это за заноза. Черная ниточка порчи, протянувшаяся к затылку Дениски. Эта порча была настолько тонка и неуловима, что даже мое магическое видение до сих пор не могло ее распознать. А теперь я разглядел, потому что тот, кто наводит эту порчу, сидит рядом с женихом.
Наконец, сомнения отпали. Я больше не буду переживать и сомневаться, что сдал инквизиторам ни в чем не повинного. Нет никакой вины в том, чтобы оказаться попаданцем. Я сам попаданец, хоть и неполноценный. А вот наведенная порча — это преступление вне всяких сомнений.
— Вот он, — я указал пальцем и проговорил слова, которые должен был проговорить Натужников, — Вы! Обвиняетесь в попытке предумышленного убийства посредством наведения порчи.
Жених, невеста, рядом с ними сидящие, остолбенели. Издалека было непонятно, на кого конкретно я указываю.
— Кто? — потребовал уточнения Натужников, — Сидящий справа от жениха?
Справа от жениха сидел Константин. Он так побледнел, что веснушки пропали с его лица.
— Нет, еще правее, — поправил я, — Вон тот, с алой розой в петлице.
Псы инквизиции кинулись как по команде фас. Выдернули Генку из-за стола и потащили к выходу.
— Вы не имеете права, — пытался возмущаться