Кит Ричардс и Игги Поп в целом разделили мнение Осборна.
Я с благоговением слушал приговоры, звучащие мне один за другим, и... в душе моей пели ангелы.
— Пидарасы! — на всякий случай сказал я. — Жопашники. Ни**я в музыке не понимаете.
Но мне отрубили переводчик, и монстры рока только озадаченно на меня покосились.
Пф! Тоже мне, нашли проблему. Щас.
— You’re ass-fuckers! — любезно сказал я. — Your mothers blew me every day when I was alive.
Я хотел добавить, что, мол, ничего личного, что я на самом деле не хочу оскорбить ни их, ни их уважаемых матерей, просто держу марку, как подобает рок-звезде, но организаторы, пересравшись, отрубили мне звук вообще.
— Итак, по итогам голосования жюри и с учётом всех критериев, лидирует группа «Мы, живые», — сказал голос хрен знает откуда.
Публика в реале разразилась аплодисментами. Публика в Линтоне грустно вздохнула. Я внешне поморщился, а внутренне сказал себе: «Молодец, Мёрдок. Пусть никто тебя не понимает. Главное, что ты сам себя понимаешь. И мы с тобой сейчас пойдём в кабачок, сядем, накатим красивенько... А может, накатим у себя в комнате над кабачком, да под граммофончик...»
— Но мы ещё не заслушали жюри со стороны виртуала! — сказал голос, когда шум стих.
Я вздрогнул. Бля-а-а-а... Вот из головы-то вылетело.
— То, что вы сейчас увидите, — продолжал голос, — поразит ваше воображение. Корпорация «Втораяжизнь» не готова давать комментарии по этому поводу. Одно можно сказать точно: аномалия произошла без вмешательства кого-либо из работников корпорации. И, согласно нашему внутреннему кодексу, а также законодательству Соединённых Штатов, принятому в отношении виртуальных граждан, мы ничего не можем с этим сделать. Как относиться к этому — решать вам. Мы можем лишь показать вам факт.
И они поднялись на сцену.
Стало тихо. Везде, во всём мире, во всей вселенной — стало тихо.
Ко мне подошёл человек с длинными волосами, интеллигентным лицом и в круглых очках.
— Can I?.. — спросил он, протягивая руку и интеллигентно улыбаясь.
— А? — вздрогнул я. — А, микрофон? Да не вопрос, братуха...
Переводчик спешно врубили, и ответ я услышал уже на человеческом языке:
— Спасибо.
Он подошёл к краю сцены и заговорил негромко:
— Привет, Америка! Честно говоря, не скажу, что соскучился. У меня с этой страной связаны не самые тёплые воспоминания...
Публика нерешительно засмеялась, но быстро замолчала, будто одёрнув саму себя.
— Хотя, конечно, приятно, что даже спустя столько лет вы так обалдели, увидев меня. Эй, кто-нибудь, помогите тому парню, он, кажется, забыл, как дышать!
На этот раз толпа засмеялась увереннее. Леннон заводил её, как опытный шоумен.
— Наверное, выйди на эту сцену Иисус Христос, вы бы обалдели меньше, да? О-о-о, вот оно! Как же мне этого не хватало! Ну, давайте вместе: «Бу-у-у-у-у-у!»
Бедные ребята... Сколько я их чмырил, а тут ещё этот. Перебор. Это может привести к потере больших человеческих жертв.
— Ладно, — махнул микрофоном Джон. — Хватит маяться дурью. Мой голос — той команде, которая вышла на эту сцену, как на поле боя и продержалась до конца. Ну и их тексты относительно напоминали какую-то поэзию. «Благодарные мертвецы» — ура!
— Ур-р-ра-а-а-а! — грянул Линтон.
А Джон обернулся и бросил микрофон следующему, стоящему в очереди.
— Твой ход, Лу!
Лу Рид подошёл к краю сцены, окинул орлиным взором собравшихся, поднял микрофон и сказал:
— Жопа, говно. Обе группы, и все дебилы, которые припёрлись их слушать. Добавить нечего.
Бросил микрофон себе под ноги и ушёл, не оборачиваясь.
Микрофон поднял Виктор Цой.
— За то, что Мёрдок сделал с моими песнями, я бы оторвал ему голову, — сказал он. — Руки́этому человеку я не подам. Если бы «Мы, живые» хоть немного старались, я бы отдал им свой голос. Но, к сожалению, «Мертвецы» были на две головы выше и выкладывались, как в последний раз. Голосую за группу, которую презираю— за «Благодарных мертвецов».
— Я не колебалась с той самой секунды, как услышала вокал Вивьен, — сказала Дженис Джоплин. — Б**дь, как ты, сучка, это делаешь?! Я тебя ненавижу! «Мертвецы» — форева!
— Если кто-то из этих двоих и владеет гитарой по-настоящему, так это Мёрдок, — заявил Джимми Хендрикс.
— Я нихрена не понял в музыке «Мертвецов». Стиль «Живых» мне показался более живым... — промямлил Сид Вишес.
— От «Мертвецов» у меня разболелась голова, а от «Живых» чуть не вырвало. Я как будто снова оказался в той ванне с передозом. На**й такую музыку, — сказал Джим Моррисон.
— Итак, счёт равный! — провозгласил голос из хрен-победи-где. — А значит...
— Ещё не всё, вообще-то, — оборвал его густой и нервный где-то глубоко внутри голос.
И мне показалось, что я чувствую запах сирени.
Игорьдержал микрофон. В психоделической майке, с психоделической гитарой. И весь мир безмолвствовал.
Я затаил дыхание...
— Я считаю, — сказал он, — что все, кто сегодня вышел на сцену, вели себя, как самые настоящие бойцы. Сражаясь на той земле, которую послала им судьба, тем оружием, которое досталось им от бога. Так, как могли и умели, вот. И я не отдам свой голос ни одному из них. Но не потому, что брезгую. А потому что не считаю, что здесь есть победитель. Всё на этом. А теперь — последняя песня. Можно, пожалуйста, Ивана обратно? Спасибо. Мёрдок, усилишь ритм?
Я растерянно кивнул.
— Вивьен, пожалуйста, на клавиши. Иствуд — бас, Рома — ударные. Вань, соло.
— А какая песня? — просипел охеревший до полной бессознательности Ваня.
АИгорьтолько улыбнулся в усы и заиграл. И я подхватил. Все подхватили.
Хватит веселиться, хватит горевать
Можно расходиться, можно забывать
Кто бы что ни сделал, кем бы кто ни стал
Никто не проиграл.
Верные пожитки на своих местах
Скверные улыбки тлеют на устах
Тяжким коромыслом вечная ничья
Никто не проиграл.
На крылечке по утрам
Блюдце с молоком
Камешки и песни в пустоту
Я почти ничего не замечал, играя партию ритм-гитары и подпевая ему. Но в какой-то момент, повернув голову, совершенно точно увидел, как Пол Маккартни подошёл к Джону. Они о чём-то поговорили, хотя вряд ли могли услышать друг друга. А потом — обнялись.
Руки Пола обнимали пустоту. Он не сжимал объятий, чтобы не разрушить иллюзию.
Что бы я ни сеял,о чём бы я ни пел
Во что бы я не верил,чего б я ни хотел
Куда бы я ни падал, с кем ни воевал
Никто не проиграл.
Никто не проиграл.
Никто не проиграл.
Никто не проиграл.
Под ракитовым кустом
Осень круглый год
Сумерки и мысли ни о чём
Камешки и песни в пустоту
Сумерки и мысли ни о чём
Камушки и песни в пустоту...
CODA
Если бы меня спросили, как я оказался в этом сером и бессмысленном сарае — я бы не сумел ответить.
Запредельное количество выжратого бухла, «Последний Сухостой», а потом ещё и выступление на одной сцене с... Короче, этого с лихвой хватило, чтобы словить проблемы с восприятием реальности.
Внутри сарай был столь же бездарен, как и снаружи. Впрочем, были скамеечки. На одной из них я сидел и смотрел на установленный вместо алтаря шар. Серый бетонный шар. Абсолютное совершенство.
В голове не было ни одной мысли. Поначалу. Потом начали появляться. Самые разные мысли, они просто летели передо мной вереницей неопознанных тел, а я смотрел в них и прозревал что-то в себе самом.