— Благодарю, — сказал Фредерик и передал меч Симону.
— Тогда мы пойдем. Они нас сами пригласили, и к вам никаких претензий быть не должно. Идемте, магистр, — Фредерик повернулся к Симону.
— У Вас есть план? — спросил Симон, вставая.
— Если нам откроют дверь, то и плана никакого не нужно. Если не откроют, то подсадишь меня в окно или подержишь лестницу. Потом стой у двери и добивай всех убегающих.
— Я иду с вами, — сказала Кармина.
— Нет, — ответил Фредерик, — Там опасно.
— Мне страшно без тебя. Я боюсь.
Дино и Джино переглянулись.
— Мы порядочные, — сказал Дино, защищая свою с братом репутацию.
— Но чужим женам в дуэньи не нанимались, — сказал Джино, защищая свое с братом личное пространство.
— Тебе прямо так страшно? — спросил Фредерик у жены.
— Страшно. Руки дрожат и зубы стучат. Как ты можешь быть таким бесчувственным! У тебя же дублет от моих слез промок до самого тела!
— Осталась бы лучше в безопасном месте.
— Ни одно место, где нет тебя, не безопасно. — Кармина повернулась к хозяевам, — У вас есть что-нибудь от слез в глазах, от дрожи в руках и стука в зубах?
— Только вино, — ответил Джино.
— Простое столовое?
— Да. Но хорошее не кислятина.
— Аквавиты нет, — добавил Дино.
— Симон, а у тебя?
— От всех трех симптомов поможет спиритус, — пожал плечами Симон, — Но корень бед он не устранит.
— Наливай.
— Лучше его разбавить.
— Дайте вина, — приказала Кармина.
Дино взял чистую кружку и налил до половины.
— Лей, — Кармина повернулась к Симону.
Симон достал фляжку и набулькал на глазок еще на четверть кружки к вину. Кармина выпила до дна большими глотками, взяла со стола кусок хлеба и нервно проглотила половину, почти не жуя.
— Останешься? — спросил Фредерик, — Теперь не страшно?
— Нет. Пойду с вами. Какая вам там разница, одну девушку охранять или двух?
— Но как мы будем штурмовать логово разбойников втроем с тобой?
— Еще лучше, чем без меня. Я по фене ботаю.
— Что?
— Я говорю на их языке лучше, чем вы.
— Вам помочь? — спросил Дино.
— Мы не с вами, — не дожидаясь ответа, сказал Джино, — У нас своя работа.
— Справимся. Это просто разбойники, — ответил Фредерик.
— Совершенно сумасшедший парень, — сказал Дино, когда Фредерик, Симон и Кармина ушли.
— Ага, — кивнул Джино, — Ему нашей Рыжей в напарницы не хватает. Брюнетка хороша, но она не боец.
— Этот магистр алхимии не хуже Рыжей будет. Наверняка у него в мешке какие-нибудь алхимические штучки.
— Ага. Магистр алхимии с мечом. Магистр боевой алхимии?
И оба рассмеялись.
Дино и Джино жили у северо-западных ворот Палатин, а нужный адрес находился за северо-восточными. Через город или в обход стены? Конечно, через город. Маршрут понятнее и безопаснее. Должен бы быть.
Городская стена с северо-западной стороны служила границей между богатством и бедностью. Прямые улицы, вплотную застроенные добротными каменными домами с треугольными, а не плоскими крышами. Похоже, снег и дождь в Турине волнуют народ больше, чем в Генуе.
Кармине, которая поначалу висела на руке у Фредерика, выпрямилась и запела:
— Коль тряхануть решил костями,
Рассчитывая на крупняк,
Тебе метать их с фраерами
На лежбище нельзя никак.
Раз ты чесняк, а не вахлак,
Зырь, чтоб вокруг все было спок.
И не засек тебя цветняк,
Или канать тебе в мешок [1]
В половине квартала от северо-западных ворот горел красивый трехэтажный дом. Пожар начался недавно и, похоже, сверху. Горели стропила. Яркие языки пламени пробивались над черепицей. Из чердачных окошек валил дым и огонь.
У дома стояла повозка с бочкой. Мокрый человек наливал ведра и передавал их по цепочке в дом. Похоже, дом горел еще не весь, и пожарные могли заливать огонь изнутри. Еще два человека с ведрами выбежали из переулка. Похоже, там был колодец.
Из окон верхнего этажа на улицу беспорядочно полетели вещи. Стулья, какая-то одежда. На них сразу набросились как специально ждавшие этого зеваки. Они не принимали участия в тушении пожара и наблюдали, прижавшись к стенам на противоположной стороне улицы.
В другое время нельзя бы было просто зайти в чужой дом и повыкидывать в окна все, что попалось под руку, но сейчас все жильцы боролись с огнем, все двери стояли открытые, и грабители воспользовались моментом.
Кармина вроде и не испугалась. А может и испугалась. Спиритус — забористая штука. Отлично помогает от холода, от страха и Бог знает от чего еще. Но не без побочных эффектов. Фредерик еще ни разу не видел жену настолько пьяной и не знал, что делать. Рецепты предков, поднятые из памяти, гласили, что сейчас самое время или для супружеского долга, или кликнуть служанку и отправить жену в покои, чтобы не позорилась.
Домушники, мазурики в чести!
Любители ломилом потрясти!
Ручонки, пацанва, укороти
И посиди тихонько взаперти!
Обабиться, как Толстый, — не ахти!
А коль буяна за мокруху хвать,
В казенной доме брачная кровать,
По рылу плюха и под зад солома,
И будете в холодной целовать
Наседку, фараона, костолома.
Фредерик совершенно не знал североитальянскую блатную феню и думал, что Кармина поет на каком-то местном диалекте. Демонстрировать знание всякой фени — крайне предосудительно, но на диалектах приличные женщины говорить могут. Поэтому он замечаний не делал. Поет и поет. Другие дамы по пьяни хуже чудят.
Блатная бражка, люд фартовый,
Кого на лажу не купить,
Умейте фраера любого
За жабры иль хомут схватить.
Шмель, полный бабок, закосить
И с ним во что бы то ни стало,
Устроив шухер, понт разбить,
Чтоб не скривить в петле хлебало.
Вот и ворота. Все каникулы все городские ворота стоят открытыми, потому что в Турине сейчас слишком много уважаемых гостей, которые и ночью не перестанут веселиться. Вот и тот дом, что на карте. Третий от ворот, над дверью вывеска. Солнце клонится к закату. Надо быстро-быстро вытащить Маринеллу, пробежать город насквозь до кареты и гнать, что есть духу в аббатство, пока совсем не стемнело.
— Здравствуй, красотка! Хорошо