После такого акта вандализма, юный водитель предпочёл нас пропустить. Спойлер, кстати, наш автомобиль смог прирастить к себе сам. Заодно, его слегка переделав — задние крыльевые рёбра обзавелись выдвижными модулями в виде драконьих крыльев. Костяных, разумеется. Выдвигал он их по своему желанию, но, чаще всего, только на высокой скорости.
С появлением столь полезного аксессуара, Шарик окончательно убрал все скоростные ограничения и нас вжало в кресла от перегрузки. Ещё немного, и мы бы полетели. Благо, такого функционала я не предусматривал, но от этого монстра можно было ожидать чего угодно.
До района высшей знати мы добрались очень быстро. Гораздо быстрее, чем распространяются слухи. Поэтому возле, теперь уже моего поместья, обнаружили наполовину заполненный грузовик, в который пара грузчиков загружали шикарное, на вид, кресло.
— Так, а теперь, господа, всё, что вы вынесли, возвращайте обратно.
— А вы кто такой, чтобы командовать? На нашего нанимателя не похожи.
— Я похож на того, кого вы прямо сейчас обворовываете. Князь Распутин, владелец этого дома.
Грузчики переглянулись и поставили кресло на землю.
— Стало быть, надо старшего позвать. Мы люди маленькие, нам приказали, мы понесли.
— Вот и несите обратно. Заодно и вашего старшего покажете.
Мужчины вздохнули, подняли тяжёлое кресло и понесли его обратно.
Не успели они пройти и половину пути, как из дома выскочил невысокий, полный, лысый мужчина с картиной под мышкой и сходу начал кричать на рабочих.
— Я же сказал, грузите кресло в машину. Вы куда его тащите, дурни!
— Так это. Приказали нам.
— Кто приказал?
— Я приказал, вы кто такой и по какому праву распоряжаетесь моим имуществом?
— А вы кто такой? И почему это вашим? Это всё принадлежит роду Меньшиковых.
— Уже нет. Теперь это всё моё и я застал вас в процессе ограбления. — пришлось показать мужичку бумагу о переходе права собственности.
— Какое ограбление, помилуйте, ваша светлость. Я просто вывожу собственность рода которому служу. Тем более, вы приехали слишком рано.
— Рано говоришь? Собственность рода говоришь? Пожалуй, я не буду ждать жандармов. Боль!
Толстяка скрутило от невыносимой боли. он упал на землю, не в силах даже кричать.
— А вы что застыли? Сколько машин уже отправили?
— Од-дну, в-ваша св-ветлость. — заикаясь ответили грузчики.
— Плохо. Несите всё обратно. А с тобой, наглый вор, у меня будет другой разговор.
— Что ты с ним сделаешь? — с интересом спросила Екатерина, молча наблюдавшая за представлением всё это время.
— Сделаю из него скелета воина. С паршивой овцы хоть шерсти клок. Украденное он уже не вернёт.
Действие проклятья уже успело сойти на нет, поэтому этот слизняк продолжал корчиться для вида и всё прекрасно слышал.
— Не надо в скелета, я всё верну!
— И как ты это сделаешь, машина уже ушла адресату.
— Они ещё не доехали. Я могу позвонить. Вернуть. — мужичок с ужасом уставился на костяную иглу зависшую у его глаза. На остром кончике зависла тягучая зелёная капля, которая так и норовила сорваться прямо ему на лицо.
— Звони.
— Я, я не могу.
— Я так и думал. За ограбление дворянина, я, князь Распутин, приговаривариваю тебя к казни. Исполнение — немедленное.
Не успел толстяк и пикнуть, как игла вонзилась ему в глаз. А потом пошли заклинания уничтожения плоти, поднятия скелета и малый боевой комплекс, чтобы он хоть какую-то пользу мог принести.
Умертвие, кстати, получилось довольно посредственное. Всего лишь первого уровня. Ну да каков был при жизни, таким и остался после смерти. Отправил его помогать паре побелевших от ужаса грузчиков, а сам подхватил картину и пошёл в дом.
Уже внутри меня догнала Рахманова. Пристроившись рядом со мной, она тоже стала осматривать что осталось от былой роскоши. Главный зал выглядел бедновато. На стенах некогда висели картины, теперь же об их присутствии напоминали только торчавшие из стен гвозди.
— А ты жесток, Аркадий.
— С врагами иначе нельзя. Милосердие хорошо только в сказках. В реальности тебе вонзят нож в спину, если не удалось отравить с первого раза.
— Я запомню. С тобой так хорошо. Надёжно.
Изумрудные глаза ведьмы, казалось, светились внутренним светом. Хотелось утонуть в этих омутах и не выныривать никогда.
Магию момента нарушил пожилой камердинер.
— Рад приветствовать истинного хозяина этого места. — слуга так низко поклонился, что я услышал как хрустит его спина.
— Выпрямись и представься. — потребовал я.
— Как прикажете, ваша светлость. Камердинер Поместья у Холма, Гарин Владислав Николаевич.
— Аркадий.
— Без отчества? — слегка приподнял бровь старик.
— Без отчества. — подтвердил я и обратил внимание на одну деталь, резанувшую взгляд.
— Владислав Николаевич, вон тот гобелен сожгите.
— Может лучше закопать? Так будет символичнее.
— Хорошо. Сперва сожгите, а потом закопайте.
— Как пожелаете. — кивнул камердинер и пошёл срывать полотно.
Видимо Шуйские решили не просто подгадить, а подгадить жиденько. В опустошённой зале, не было даже мебели, которую заносили обратно, на месте родового герба висел гобелен с вышитым оленем поправшим ногой крысу. Посыл был ясен как белый день.
Хмыкнув, написал сообщение Хлебодарову, чтобы он заказал картину с капибарой вцепившейся в ногу оленя с переломанными рогами. Тоже повешу потом где-нибудь.
Настенная фреска где висело злополучное полотно, оказалась замазана штукатуркой. Ковырнув, на пробу, обнаружил, что мазали как есть. Сволочи, теперь ещё и реставраторов оплачивать. Зомби тут не справятся. Только испортят окончательно.
Дождавшись, пока вынесенное вернут, мы, с Рахмановой, отправились осматривать мои владения. Слегка запущенные, они всё равно производили величественное впечатление. Ворьё не успело обнести второстепенные комнаты, поэтому богатое убранство осталось на месте.
Заодно, выяснил, что старый камердинер был единственным слугой. Остальные разбежались, когда новые хозяева отказались им платить. Гарин, же, в силу возраста и привычки, уходить в другое место не захотел. Так и жил, тратя собственные, не такие уж большие накопления.
— Вы уж не взыщите, ваше сиятельство. Встретить вас как полагается не могу. Да и угостить, разве что чаем с баранками могу. Денег осталось всего ничего, а западный флигель протекать начал. Ремонтировать надо. — посетовал старый слуга, вороша почти прогоревшую тряпку в камине.
— Всё, всё. Не продолжай. Выплачу тебе зарплату с премией и на содержание