— Подслушивал, не отпирайся. В общем, ты задачу понял. Прибирайся в стан противника и устраивай там то, что ты любишь делать больше всего. Свободен.
Котяра встал на задние лапы, вытянулся и потешно отдал честь. Не забыв, после, лизнуть лапу. После чего исчез. На этот раз полностью.
— Это был Сахарок. — подытожил я.
— Какой, своеобразный, котик. — почесал в затылке Проскурин.
— Гошу ты тоже ни с кем не спутаешь. На этом, предлагаю наш совет считать закрытым. Отправляемся выводить жителей.
Натерпевшиеся страху деревенские, а ведь сверху грохало так, что они уже считали себя заживо погребёнными под землёй, с радостью поспешили покинуть убежище. Чтобы поражённо застыть при виде разрушений. Всё, что они наживали всю жизнь, оказалось в одночасье уничтожено.
— Ироды, окаянные! — первой подала голос какая-то бабка. Ей начали вторить другие люди. Вскоре, вся толпа гудела как встревоженный улей. Дав деревенским «насладиться» зрелищем, я воспользовался помощью четверки скелетов поднявших меня на своеобразную трибуну.
— Жители Жабино! На нас вероломно напали враги. Против всех законов и устоев, они напали на вас, мирных жителей. Ведомые нечеловеческой жестокостью, они решили лишить вас жизни. Но! У них ничего не вышло! — я сделал паузу, чтобы дать притихшим людям осознать, что я пытаюсь вложить в их головы.
— Вы смогли выжить! Да, они разрушили ваши дома. Лишили нажитого непосильным трудом, но не отняли главного — нашего духа единства. Вместе мы разберём завалы и заново отстроим дома. А в этом вам помогу я лично и мои помощники!
Ошалевшие люди молча стояли и пытались осмыслить сказанное мной. Первой в себя пришла та самая говорливая бабка.
— Милок, уж больно костлявые твои помощники. Боюсь, один мне не поможет — не справится.
— Будет тогда тебе два помощника, баб Мань. — с улыбкой заявил я этой активистке.
Стоявший сзади Хлебодаров подсказал как её зовут и дал краткую характеристику. Оказывается, она была, что называется, главным заводилой в деревне. Инфлюэнсером, тьфу, что за слово такое поганое, как говорит молодёжь. И до этого момента настраивала деревенских против меня. Переманить такой актив на свою сторону, дорого стоит. Теперь, благодаря её влиянию, мой авторитет среди подданных будет на недосягаемой высоте.
Сложнее всего оказалось договориться со старостой деревни. Мужик упёрся рогом и просил отстроить «как предки поставили». Пришлось пойти на хитрость и пообещать построить ему дом первому. Хотя, учитывая количество моих подчинённых, жилой сектор начали подготавливать весь и сразу. Некоторые проблемы возникли, когда дело коснулось строительных материалов — ямы, где раньше брали камни для фундаментов, оказалось слишком мало.
Пришлось доставлять из аномалии, благо удалось договориться с Олегом Валентиновичем, на фрахт части транспорта. Деревянные срубы были поставлены в рекордные сроки. Пусть им ещё предстояла усадка, да и отделки внутри не было никакой, это уже были, какие никакие, но дома. Параллельно шли разборы завалов. Так что часть имущества удалось спасти.
На исходе третьего дня, когда дома уже были построены, ко мне приехал неожиданный гость. Им оказался уже знакомый фельдъегерь с заносчивой физиономией. Правда в этот раз, без оной — выражение лица мужчины было скорее озадаченным.
— Приветствую, князь Распутин. Вам пакет. — торжественно заявил он и протянул ещё один комплект: толстый конверт из грубой бумаги с массивной печатью и планшет на подпись. В этот раз, дата доставки совпадала, что было само по себе неожиданно.
— И я вас приветствую. Что слышно в столице?
— Все обсуждают вашу победу, ваше Сиятельство. Поздравляю. За сим, прошу простить, дела. — мужчина поправил мундир, забрал планшет и стремительно ушёл, оставив меня недоумевать.
— С какой такой победой? Митрофан. Митрофа-ан! Иди сюда!
— Я здесь, ваше сиятельство. По вашему приказанию, прибыл.
— Паяц, — недовольно буркнул я. — почту привезли, давай читать.
* * *
Владимир Никанорович был не в духе. Хотя, вернее бы сказать — в бешенстве. В последние дни, это было его нормальным состоянием. А всё потому, что «война» с Распутиным пошла не по плану с самого начала. Сперва её не удалось начать. Потом начались проблемы с техникой. Постоянно что-то пропадало.
Подогревало недовольство ещё и то, что не удалось захватить армейский полигон. Подумать только, какой-то полковник показательно проигнорировал приказ генерала. Ну и что, что он из другого подразделения? Генерал же, значит приказать может. Ещё и Отравитель решил показать, что он самый крутой.
Этому дурню крупно повезло, что он сдох в том бою. Иначе медленной прожаркой он бы не обошёлся. Потеря Воина Духа, прошла как-то буднично. Этим занималась младшая ветвь, целившая занять главенство в роду. Владимир испытал даже некоторую благодарность, что их лишили козыря в возможной борьбе за власть. Теперь будут сидеть тихо.
Заявление щенка в Императорскую Комиссию по Делам Дворянства его ненадолго позабавило. Малый совет был на короткой ноге, поэтому вердикт вышел скорее издевательский, чем удовлетворительный. Удовлетворительным он был только для самого Шуйского. Подумаешь, немного меньше солдат. Их итак столько, что хватит завоевать небольшое графство. Не то, что одну жалкую деревеньку.
Но! Какого чёрта Эдуард скомандовал атаку? Насколько бы не были сильны позиции рода, настолько показательно плевать на закон и, главное, на дворянские традиции, было нельзя. Такого даже ближайшие союзники не примут.
— Сергей Степанович, как вы можете прокомментировать действия вашего сына, Эдуарда? Он начал атаку во время перемирия. Вы хоть понимаете, чем это грозит роду?
— При всём уважении, Владимир Никанорович, но я сейчас не могу обсуждать что-либо связанное с сыном.
— Почему же, позвольте поинтересоваться?
— Потому, что он мёртв!
— Как это случилось?
— Понятия не имею. Но я обязательно узнаю, как этот жалкий некромантишка смог убить Эдика и всё войско, впридачу.
— Точно всё? Выжившие, дезертиры?
— Никого. Там погибли все.
— Это весьма… Прискорбно. Я вынужден сообщить вам, что Эдуард будет вычеркнут из Родовой Книги.
— После всего того, что он совершил для вашего процветания?
— Нашего. Да, всего одним деянием он перечеркнул все прежние заслуги и будет признан предателем рода.
— В таком случае, я буду мстить без оглядки на вас и ваши интересы. Теперь это моё личное дело!
— Надеюсь на ваше благоразумие. Мне очень не хотелось бы изгонять ещё и вас. Особенно посмертно.
— Огонь очистит этот мир. — завершил разговор граф и отключился.
Князь некоторое время