15.09.56. 7.00
Концерт прошел сносно. Сегодня меня должны передавать из Южно-Сахалинска в концерте по заявкам. Заметил несколько зевающих зрителей — это плохо. Опять какое-то чувство грусти и неудовлетворенности жизнью. Почему до сей поры продолжается дискриминация меня как актера и мастера? Вот уже сколько месяцев во мне зреет решение написать письмо Хрущеву. Может быть, резкое, но честное и искреннее. Или — да, или — нет! Одно из двух! Продолжать жить так дальше не имеет смысла. Я должен принимать в жизни деятельное и равноправное участие, а не находиться на каком-то полулегальном положении, в то же время проводя работу с большими показателями и результатами, чем другие, пользующиеся всеми правами. Я не хочу ни снисхождения, ни жалости. Я хочу иметь полагающееся по праву мне место в советском искусстве...
16.09.56. 8.35
Скорее, скорее в Магадан. Там окончательно разберусь, что делать. Первое, что надобно, — узнать свою ставку и, если она меня не будет устраивать, постараться из театра уйти. Опять меня тревожит пенсия, мне до 60 лет не дожить и не допеть. Идеально было бы получить квартирку, пенсию и уйти из театра. Устроиться бы начальником какого-нибудь клуба или в книжный магазин начальником отдела. Придется писать Абабкову просьбу удовлетворить мое желание. Одежды мне хватит до самой моей смерти. Самое необходимое у меня есть. Пенсии хватит на пропитание. С искусством и сценой надобно кончать. Тернер, очевидно, не приедет, и я этим могу воспользоваться.
Как я мечтаю каждый день после работы прийти, раздеться, сесть за письменный стол, пописать дневник, послушать радио, почитать и спокойно заснуть на своей собственной постели. Пойти посмотреть новый фильм или спектакль. Почему люди так живут, а я не имею на это права? Почему? Вместо этого ношусь как угорелый в поездах, трясусь в автобусах и автомобилях, летаю в самолетах, закачиваюсь на пароходах. Одну ночь сплю в поезде, другую в гостинице, третью в автомобиле, и каждый вечер стараюсь вытянуть из своих связок подобие какого-то голоса! Что это за жизнь?!! Черт бы его побрал, это святое для некоторых идиотов искусство! Именно скорее в башню одиночества, тишины и покоя. Только в каком-то изолированном от всего пространстве родятся какие-то мысли. Пусть к тебе доносятся ржание, крики, вопли радости и горя, пусть ты их великолепно слышишь, изучаешь их. Но к тебе, в твое царство тишины они не должны быть допускаемы. Иначе не может быть художника.
Возня с Египтом все еще продолжается. Насер пытается казаться неиспуганным, а англичане и французы не могут решиться ринуться в потасовку. А потасовка необходима, она окончательно выяснит международные взаимоотношения и поуспокоит разбушевавшиеся страсти. Такие естественные и логичные пути сообщения не должны кому-то принадлежать: это Суэцкий канал, Дарданеллы и Панамский канал. Этими каналами должна ведать международная администрация, и они должны быть отчуждены от государств, на территории которых расположены...
Последние наблюдения за Марсом, кажется, вновь подтверждают наличие таинственных каналов. Что, интересно, дали наблюдения американских астрономов и опубликуют ли они результаты своих исследований?..
Текст «Осеннего дождя» чего-то не удается. Мозг отупел окончательно. Фантазия иссякает да и настроения нет никакого. В голову ничего не идет, до того меня укатали концерты, театр и вообще искусство!
Мысли реакционны, но они правильны. Мы только не хотим в этом признаться. Мы, русские, обязаны создать свою коммунистическую теорию. И если Ленин дал толчок и построил какой-то фундамент, то дальше все застопорилось. Ни Маркс, ни Ленин не могли предвидеть на сотни лет. Сталин же попробовал развивать учение дальше, и теперь мы видим, во что все это вылилось. Нужен гениальный теоретик и стратег, умеющий разгадать и определить дальнейшие пути коммунизма. К великому сожалению, его пока еще нет. Или он стесняется высказаться, чтобы не разочаровать своими выводами о прошедшем и прогнозами на будущее. А будущее чревато многочисленными испытаниями, разочарованиями и неожиданностями.
Афронт, происшедший со Сталиным, надолго затормозил наше движение в будущее. Удивление свершившимся сменяется сейчас в гуще международных масс некоторым разочарованием и недоверием. Необходимы конкретные и эффективные меры для восстановления авторитета и доверия. А это не так легко сделать. Сейчас отмечается отход более недоверчивой части рабочих масс. В то же время многие рабочие лидеры, почувствовав отсутствие какого-то авторитета, независимо от себя, в силу человеческой натуры и традиции решили, что они сами смогут быть такими же авторитетами и повести верящие им массы, как им кажется, в правильном направлении.
Я ясно себе представляю, как господин Даллес с удовлетворением потирает руки и ждет дальнейшего развития событий...
24.00. Как мне опротивели мои концерты. Для чего они? Кому они нужны? Что в Москве против моих выступлений, это совершенно ясно. Тем скорее надобно взорвать бомбу письмом. Разрубить этот гордиев узел раз и навсегда. Я измучился от двойственного положения. Неужели думают, что я так дорожу этой проклятой сценой? О, если б я умел делать что-нибудь другое, с каким наслаждением я бы, уходя, плюнул на эти поганые подмостки, которые погубили всю мою жизнь, мою душу, растлили меня, распяли на позорном столбе.
17.09.56
Вечером во сне видел больную мать. Как мне ее жалко. Какую страдальческую жизнь она провела. Как была ужасна ее кончина. Я никогда себе не прощу, что я не вывез их из Ленинграда. Прости меня, моя дорогая мамочка, Женька, отец, Надя и мой Мосечка! Ты тоже мученик из-за меня.
20.09.56
Меня удовлетворила статья, помещенная в «Правде», о концертах Бостонского симфонического оркестра под руководством Чарльза Мюнта.
Это настоящий артистический коллектив, составленный из первоклассных музыкантов — артистов и виртуозов в полном смысле этого слова. Это коллектив, достигший той степени мастерства, когда для него перестают существовать какие-либо технические трудности и все внимание переключается на решение художественных задач.
В исполнении Бостонского оркестра мы услышали настоящего Бетховена. Значит, в Америке существует не только музыка «для толстых». Значит, в Америке умеют ценить и понимать не только фокстроты и танго, но и исполнять творения Бетховена.
Бостонский оркестр существует 75 лет. Какое бы существование он ни влачил, он все-таки существовал. Это признает «Правда» устами Дмитрия Кабалевского. Хватит лжи, мы хотим знать правду. Мы сами умеем отличить, что плохо, а что хорошо. Разжеванной каши нам не надо. Я приветствую честное, добросовестное признание того, что есть на самом деле. Правильно также порицание той музыки, которой увлекаются в Америке. Это заумная музыка, основанная на ритме и используемая в танцевальных мелодиях. Она преследует свою цель, «играет» сексуальную роль в танце. Отвратительные народные негритянские танцы слились с этими