— Квен тоже обещал найти выход, и что? Он носился с тобой, позабыв обо всем, о слове, данном мне!
— Ой, — выкрикнула я, — вот тут ты…
Мощный взрыв, содрогнувший небеса, прервал наш спор.
Где-то вдали, над мертвым зимним лесом, сгущались тучи вперемешку с жидким, багряным огнем. Вокруг нас начал падать кровавый снег.
Кажется, конец света приходит не под аккомпанемент падающих камней, а под звуки тишины после последнего удара.
— Что в той стороне?
— Столица.
— Это плохо.
— Согласна.
До города мы добирались несколько часов, не желая поднимать голову вверх. Лорда Колина мы оставили у грота. Я хотела укрыть его лицо, но пришедший в себя Женек попросил своих собратьев присмотреть за ним.
Ворон был еще слишком слаб, до столицы я несла его на руках.
Стены города не устояли. Камни разлетелись, сметая все на окраине.
По мере приближения к королевскому дворцу кровавый снег вперемешку с пеплом становился гуще, его было больше.
Варнил пошел прямо к своим врагам, чтобы поставить точку, естественно. Но вот увидеть жрецов Порядка, которые сражаются с другими жрецами, было неожиданно.
— Что все это значит? — Катарина стояла, растерянно глядя на безумную, жестокую бойню.
На площади перед парадной лестницей во дворец возвышался Варнил, который уже мало чем походил на человека. От него шел багровый жар, снег под ногами таял, растекаясь вокруг кровавыми ручейками. На лице играла победоносная улыбка будущего правителя мира, когда он смотрел на свою армию из жрецов.
Но что между ними произошло?
Мы с Катариной стояли чуть поодаль, но нас заметили жрецы, только что проткнувшие мечами своих павших собратьев.
Катарина среагировала раньше. Она успела оттолкнуть меня в сторону за секунду до того, как меч жреца резанул воздух, где я только что стояла застывшая.
Он стал надвигаться на меня. Прижимая слабого ворона к груди, я отползала подальше. Жрец убрал бросил меч в сторону, облил меня резко пахучим, а потом достал факел:
— Твоя кровь не должна пролиться, — медленно, растягивая слова в предвкушении, проговорил он.
Я подорвалась, чтобы встать, но поскользнулась, рухнула обратно. Жрец замахнулся, чтобы бросить в меня факел, но его сбил с ног темно-серый вихрь.
— Не трожь мою сестру, урод! — Колотила его Зарина, сидя сверху.
Она подняла камень и резко опустила его на голову жреца. Вряд ли убила, но точно оглушила.
— Бежим! — Бросилась она ко мне, помогая встать, — скорее!
Мы петляли между домами в попытке убраться подальше от бойни, но она разрасталась по всем улицам. Из домов выбегали люди, напуганные, но вооруженные лопатами и вилами, готовые сражаться.
— Почему жрецы убивают друг друга? — Спросила я, когда мы, наконец, остановились, укрывшись в тени.
— Когда я была в плену, — Зарина уперлась руками в колени, приводя дыхание в порядок, — они часто говорили про жреца, который знал перевод.
— Я помню. Ты говорила.
— Так вот, у него было много сторонников. Мы с Пьетро и Фаркасом решили найти жреца, если он еще жив, и собрать согласных с ним, только опоздали.
— Так вот о чем они шушукались перед моим отъездом? И вот почему ты была такой странной? Где Гончий?
— Во дворце. Там этих фанатиков еще больше.
— Зарин, — я не знала. Как ей рассказать о том, что произошло в гроте. — Возле источника… Варнил принес в жертву лорда Колина, сказал, что он наш отец, и…
— Ох, младшенькая, — Зарина взяла меня за руку и крепко сжала ее. — Мне очень жаль, родная… Тот жрец, знаешь, эм, — моя сестра замялась, — короче, мамка наша, как бы это сказать, знатно так учудила. Лорд Колин был твоим отцом, не моим. А жрец, которого мы искали, он…
Договорить она не успела. Один из людей в сером балахоне за волосы буквально оторвал сестру от меня.
Зарина вскрикнула от боли, схватилась за его руки, пытаясь разжать хватку. Меня чьи-то руки отшвырнули к стене. От удара я уронила Женька.
— Ее надо убрать без крови! — Крикнул жрец, державший Зарину.
Сестра в панике усилила попытки вырваться. Надо мной склонился один из жрецов и сомкнул руки над моей шеей.
Я била и царапала его руки, предприняла попутку обернуться кошкой, безуспешно. Наугад щупала землю вокруг себя в поисках хоть чего то. Ладонь наткнулась на гладкую, холодную сталь.
Клинок Пьетро. Один. Другие, видно, потеряла.
Метнула не глядя, уже теряя сознания.
Он попал в того, кто держал Зарину. Освободившись, сестра прыгнула на спину душившего меня жреца.
Вдвоем мы справились с ним.
— Они повсюду, — прокашляла я, вернув себе право дышать.
— А наших меньше, — Зарина прислонилась спиной к стене дома.
Со стороны площади к звукам битвы присоединились человеческие вопли. Они пронизывали душу до основания. Их становилось все больше. Над крышами домов стали подниматься столпы багряного огня. Первый, второй… десятки.
Не сговариваясь, мы с Зариной бросились туда. Зачем? Не знаю.
— О, господи, — выдохнула сестра, глядя на то, что творил Варнил.
Жрецы выводили лордов, которые не заняли сторону Порядка, Варнил их сжигал, моментально, мучительно. Сгорали люди, которые пытались броситься на их защиту или просто вставали на пути. Уже не было лязга мечей, только рев огня.
— Нам его не остановить.
Зарина была права.
Он слишком могущественен.
У его ног лежали десятки обугленных тел. Кровавый пепел клубился с неба, падая в багряные реки.
Но сам Варнил, который уже терял человеческий облик, был доволен. Он улыбался.
— Смотрите, — сказал он тихо, но голос пронесся по всем улочкам горящего города, — я несу новый Порядок. Я стану вашим законом. Вашей тишиной, вашим концом и началом. — С каждым его словом красный огонь взмывался все выше, поглощал все больше домов, — время молиться. Мне. Я вас услышу. Если подчинитесь. Иные — трепещите.
Огонь поглощал все больше людей: тех, кого Варнил ненавидел, и тех, кто ни в чем не был виноват — простых горожан, защищавших свои семьи.
Без разбора.
На верху лестницы появился Гончий. Его пытались удержать сразу четверо жрецов. Он походил на монстра из легенд: весь в крови, руки в ранах и никакой надежды в глазах. Только ярость.
Как раненный зверь, он вырывался из захвата. Ему даже удалось, он даже успел разделаться с одним из жрецов голыми руками, но на место павшего пришло еще больше.
Багряный огонь пополз по ступеням.
Прямо к нему…
— Нет… — прошептала я.
«Мы неразделимы. Не должны быть».
Через всю площадь, сквозь огонь и стоны, мы встретились с ним взглядом. Метка на шее вспыхнула. Я чувствовала его боль и ярость. И страх.