ОПОВЕЩЕНИЕ… ПРОСРОЧЕНА… АРЕНДНАЯ ПЛАТА
Она тут же бросила это читать, вошла в квартиру. Нет, сейчас решительно не до того. Отправилась в кухню, открыла ближайший к коридору ящик — в нем лежали кухонные приборы, — засунула послание лицом вниз под палочки для еды и заставила себя про него забыть. Через миг она уже стояла под обжигающим душем, сосредоточившись на предстоящем докладе. Ее окутывал пар. Дышать было тяжело. Нервы начинали шалить. Лавандовый запах шампуня вызывал рвотные позывы. Она мысленно оделась. Белая атласная блузка с воротником-стойкой. Блейзер в елочку. Черные брюки.
В соседнем помещении гулкого застекленного атриума звучали голоса: Лиам, исполнявший на конференции обязанности администратора и распорядителя — он любезно взял на себя всю эту собачью работу, — зарегистрировал Тессу.
— Вот и ты, — сказал он, подавая ей мешок, в котором наверняка лежали материалы к докладам, программа и ламинированная именная бирка. — Мы тут поменяли докладчика перед тобой, но ты не переживай, выступишь в назначенное время.
— Поменяли? — насторожилась Тесса.
— У Криса в четыре какое-то другое дело, я его поставил до тебя.
Тесса почувствовала, как рука невольно стиснула мешок из шероховатой бумаги.
— И какое, по его словам, у него дело? — осведомилась Тесса.
Лиам бросил на нее вопросительный взгляд — глаза, как всегда, ласково светились.
— Да я не спросил, — ответил он.
От этого беспокойство Тессы только усилилось. Пытаясь сохранять внешнюю невозмутимость, она прошла в зал для перерывов — длинное безликое помещение, приукрашенное разве что двумя промышленными кофемашинами и капучинатором в дальнем конце; Тесса с этой машинкой была близко знакома, но сейчас ее не увидела, потому что между ними находилось человек шестьдесят и все старательно общались. Она окинула собравшихся взглядом, узрела корифеев, значившихся в программе, во плоти — выглядели они совершенно обыденно. Филип Барр в синем блейзере с копной темно-русых волос разговаривал, похоже, с Фиориной Миристакос — эту ни с кем не перепутаешь даже со спины, стройная фигура и каштановые кудри. А кто это размешивает кубик сахара в термосе, уж не Кольм ли Фини? Мама дорогая. В программе не заявлен, тем не менее явился. Тесса заметила Фиби Хиггинс, одетую с подчеркнутой небрежностью — в темное платье с узором, колготки и серые спортивные туфли; обнажив кривые зубы, она сдержанно смеялась над чем-то, что ей говорил высокий худой мужчина.
Тесса, не найдя, с кем бы вступить в разговор, пробралась сквозь толпу к кофемашине. Раньше она всегда приходила в сопровождении Криса, он со всеми болтал и перешучивался. Сейчас же она чувствовала себя неприкаянной, потерянной и даже оскорбленной. Теперь она будто бы вне их круга, поэтому в мозгу у нее роились социопатические фантазии о том, как она сейчас низведет их своим блеском. На ходу она случайно толкнула локтем какого-то типа в широченных брюках хаки.
— Простите, — извинилась она. — Простите, пожалуйста. И тут же выяснила, глянув на бирку, что это тот самый эллинист, который должен был выступить прямо перед ней. Джон Фицуильямс. Он просто пожал плечами. Извинялась она слишком уж истово. Тесса, смутившись окончательно, поплыла дальше сквозь скопление лиц, они по большей части были ей знакомы, но ни одно не вызывало желания завести непринужденный разговор. Она здесь знала всех и никого. Снова увидела краем глаза Кольма Фини — он сгорбился над термокружкой и разговаривал, ну надо же, с самим Крисом. Диалог они вели серьезный. Ей не к кому было прилепиться, поскольку Крис был поглощен серьезным диалогом с Кольмом Фини, тот же помешивал сахар в термосе. Тесса проскочила мимо кофемашин и шмыгнула в заднюю комнату — под предлогом, что нужно принести еще кофе.
В кладовке оказалось темно и прохладно. Тесса закрыла за собой дверь, несколько раз глубоко вдохнула, погрузилась в окружавшую ее тьму. Тихий рокот холодильника успокаивал. Она пошарила вокруг, нащупала какую-то полочку, присела на нее. Перед выступлением в Эдинбурге они с Крисом дважды прорепетировали доклад. Она вспомнила первую мысль, от которой тогда отталкивалась, — он это называл наивным прочтением отрывка про Дафну и Аполлона. В разговорах наедине Крис освежевал эту ее мысль, содрал все до мышц, но сохранил то, что Тессе представлялось самой крепкой основой. Впоследствии ей и думать было страшно, что она могла представить на общий суд эти свои дилетантские изначальные размышления до того, как он все поправил. Сейчас она чувствовала себя основательно сбитой с толку. И с чего это ты решила оглашать археологические данные на филологической конференции? — поинтересовался голос у нее в голове. Неуместно. А руководитель раскопок дал тебе на это разрешение? — не унимался голос.
Открылась дверь. В кладовку хлынул поток света, на миг ее ослепив.
— С тобой все в порядке? — Голос Криса.
— Да, все нормально, — на автомате ответила Тесса. Хотя на деле куда там нормально. Она обрадовалась, что Крис закончил разговаривать с Кольмом Фини.
Он колебался.
— Заходи или выходи, — предложила она.
Крис медленно закрыл дверь, и Тесса осознала, что он стоит совсем рядом, хотя непонятно, какое именно чувство ей об этом сообщило: тьма была непроглядной. Она его не чуяла. Не видела. Силуэт его исчез, глаза ее не привыкли обратно к темноте. Она не слышала его дыхания сквозь гул холодильника и рокот голосов снаружи, слегка приглушенный дверью. Он был чуть дальше расстояния вытянутой руки — не дотронешься. Наконец он заговорил: — А по виду не скажешь.
— А ты как, в порядке? — поинтересовалась она.
— Безусловно, нет, — ответил он. Сделал шаг от двери.
Тессе показалось, что она различает очертания его тела — он прислонился к холодильнику.
Она стала ждать его следующей фразы. Заговорит он про приглашение в Кейс-Вестерн-Резерв?
— Я, понимаешь ли, очень волнуюсь — вдруг ты решишь обнародовать