Следствие медленно, но верно заходило в тупик. Гуров стал часто бывать в курилке в небольшом внутреннем дворике Главка. Небо было уже по-весеннему высоким, отчаянно горланили птицы, Москва радовалась солнечным денькам, но мысли в голове полковника были тяжелыми, ватными, словно вся зимняя сонная тяжесть навалилась на него сейчас и не желала уходить.
– Думаешь насчет своего маньяка? – спросил профайлер Главка, доктор Дягилев. Профайлер был один на все управление и работал на износ, застать его в статике, а не бегущим куда-то, было очень сложно, но именно тут, в курилке, хотя бы пять минут в день он позволял себе просто постоять и помолчать. Льву в таких случаях казалось, что Дягилев перезагружается, как перегревшийся компьютер. Или, может быть, меняет свои внутренние батарейки.
– Это ты ему польстил пока, – отшутился Гуров.
– Будут еще жертвы. Он пока так и не донес до тебя, что он хотел, – сказал Дягилев, чуть подумав. – По делам прошелся?
– Да.
– А по месту искал?
– По месту?
Дягилев кивнул:
– Я успел посмотреть фотографии жертвы, то, как он обставил место убийства, как посадил ее. Проверь дом, улицу. Может быть, дело в этом. Кто знает? В моей практике был один преступник, который убивал только на Пушкинской площади и только бомжей, но всем давал в руки блокнот и карандаш, а в блокноте были его стихи. Кстати, стихи были неплохие.
– Да, я помню это дело. По стихам его и нашли, – кивнул Гуров.
– Да. Если серия, то убийца будет намекать на свою личность. Почти все они хотят не только убивать, но и получить признание. Чтобы их видели, слышали. Им требуется внимание.
Гуров пожал плечами. Психопатов он искренне не любил в том числе и за то, что предсказать их действия было практически невозможно. По крайней мере, на стадии первого убийства. Они все убивали по каким-то своим причинам, но возводили преступление в ранг культа. Кто-то называл себя «мастером», «художником», «поэтом» смерти. А в смерти нет ничего красивого, особенно в насильственной. Поэтому полковник, когда ловил таких убийц, зачастую демонстрировал, что испытывает к человеку даже не отвращение – а всего лишь скуку. Почти всех их выводило из себя, когда Гуров начинал допрос с подобными эмоциями. Когда показывал, что перед ним в допросной находится всего лишь очередной преступник, и далеко не самый интересный.
Дарья нашла Льва именно там, во дворе, когда он общался с Дягилевым на тему того, как еще психопат может проявить себя. Чутье тоже часть статистики. Полковник склонялся к тому, что в полицейском чутье нет ничего сверхъестественного. Просто мозг привык к анализу поступающих данных и делает это уже на автомате. И дает своему хозяину понять, что будет дальше, на основе уже полученной информации и того, что было в прошлом.
Поэтому к своему чутью необходимо прислушиваться. Такой позиции придерживался Лев Гуров.
– Вам никто не может дозвониться! Кажется, у нас еще один труп для вас, – оповестила его Дарья.
– Как ты это поэтично сформулировала, – сказал Гуров, взяв в руки телефон. Тот был поставлен в авиарежим. Лев удивленно присвистнул. Он точно не делал этого. И случайно нажать на соответствующую кнопку не мог. Полковника этот момент заинтересовал, но он решил, что телефон подождет – стоило вернуться в мобильную сеть, как стали поступать сообщения о пропущенных звонках от Крячко и Орлова.
– Уже едем, – сказал он генералу, перезвонив.
– Давай, – коротко скомандовал Орлов.
Следующий труп был найден на скамейке около магазина в самом начале Лебяжьего переулка.
Обычный небольшой продуктовый, куда могли себе позволить ходить люди только с очень большими зарплатами. Около магазина стоял столик, зонтик и скамейка. Стильные, плетенные из чего-то похожего на лозу или даже модного ротанга – в этой сфере Гуров не разбирался, – они служили украшением улицы. Посетители магазина нередко сидели там со стаканчиками охлажденных напитков или обретающего всеобщую популярность бабл-чая. Поэтому то, что мужчина на скамейке мертв, окружающие поняли только к вечеру.
Тело нашел администратор небольшого бутик-отеля, чьи окна как раз выходили на этот магазинчик. Он же и дождался полиции.
Местные служители порядка быстро оцепили место. А когда увидели конверт в руках убитого с именем, позвонили в Главк. В этот раз на конверте были не только имя и фамилия Гурова, но еще и его полное звание, и даже место работы.
– Как мило, – сказал полковник, хмурясь.
Убитый мужчина сидел на скамейке, застигнутый смертью в момент отдыха. При нем был кожаный рюкзак, лежавший рядом. Собственно говоря, на сумку и среагировал администратор отеля, заметив, что человек с рюкзаком уже несколько часов сидит слишком неподвижно.
– Я решил, что это какой-то манекен. Рядом же центр города, у нас останавливаются люди, которые приезжают в Москву и не хотят долго путешествовать на метро, предпочитая жить поближе к Кремлю. Я подумал, что, если взрывчатка… – Администратор явно был очень хорошо вышколен. Держался с чувством собственного достоинства, говорил по делу и только когда его спрашивали, не мешал полицейским, а терпеливо дождался сотрудников Главка, когда его об этом попросили. А самое главное, что бросилось полковнику в глаза, – он не боялся трупа. Не смотрел в сторону убитого с опаской. Не пытался отводить взгляд, но и ненужного любопытства не проявлял.
– Вам раньше доводилось видеть трупы? – спросил Лев Иванович в лоб.
– Я работал в поисковом отряде МЧС в Санкт-Петербурге, – ответил администратор.
– Вот это смена деятельности! – не удержался Гуров.
В ответ мужчина наклонился и постучал себя ниже коленного сустава рукой. Раздался странный звук, словно стучали по пластику.
– У нас был небольшой отряд, и в том числе нам приходилось заниматься разминированием подводных объектов времен Второй мировой. Погорел на фаустпатроне. Думал, что он уже разряжен или не взорвется. Получил прозвище Толик Фаустпатрон.
– Сочувствую, – искренне сказал Лев. Он глубоко уважал спасателей и понимал, что Анатолий пошел работать в администраторы явно не от хорошей жизни.
– Не стоит. Я живу своей лучшей жизнью. Кто-то может прожить только одну жизнь, а у меня это уже третья. Мы с другом купили этот отель и работаем тут сами. Вместе. Жены помогают. Дети.
Дарья подошла и протянула конверт Гурову.
– Прошу прощения, вот, уже можно смотреть. Я его проверила на следы отравляющих веществ и отпечатки. На потожировые следы проверю в лаборатории, – добавила она, одобрительно наблюдая, как Гуров натягивает тонкие перчатки.
– У нас камеры выходят на переулок, я тогда пока подготовлю записи, – понятливо сказал бывший спасатель и пошел к зданию отеля.
Гуров открыл конверт. Как и в