Анучкин. А как, позвольте узнать, Сицилия, вот вы изволили сказать Сицилия, – хорошая это земля Сицилия?
Жевакин. А прекрасная. Мы тридцать четыре дня там пробыли; вид, я вам доложу, восхитительный: эдакие горы, эдак деревцо какое-нибудь гранатное, и везде италианочки, такие розанчики, так вот и хочется поцеловать.
Анучкин. И хорошо образованы?
Жевакин. Превосходным образом! – Так образованные, как вот у нас только графини разве. Бывало пойдешь по улице – ну, русской лейтенант, натурально здесь эполеты (показывает на плеча) золотого шитья, и эдак красоточки черномазинькие – у них ведь возле каждого дома балкончики и крыши вот как этот пол совершенно плоски. – Бывало эдак смотришь, и сидит этакой розанчик… Ну натурально, чтобы не ударить лицом в грязь… (кланяется и размахивает рукою) и она эдак только (делает рукою движение). Натурально одета: здесь у ней какая-нибудь тафтица, шнуровочка, дамские разные сережки… ну, словом, такой лакомый кусочек.
Анучкин. А как, позвольте еще вам сделать вопрос, на каком языке изъясняются в Сицилии?
Жевакин. А натурально, все на французском.
Анучкин. И все барышни решительно говорят по-французски?
Жевакин. Все-с решительно. Вы даже, может быть, не поверите тому, что я вам доложу: мы жили тридцать четыре дня, и во все это время ни одного слова я не слыхал от них по-русски.
Анучкин. Ни одного слова?
Жевакин. Ни одного слова. Я не говорю уже о дворянах и прочих синьорах, то есть разных ихних офицерах, но возьмите нарочно простого тамошнего мужика, который перетаскивает на шее всякую дрянь, попробуйте скажите ему: дай, братец, хлеба, не поймет, ей-богу не поймет, а скажи по-французски: Dateci del pane или portate vino, поймет и побежит и точно принесет.
Иван Павлович. А любопытная однако ж, как я вижу, должна быть земля эта Сицилия. Скажите: вот вы сказали мужик, что мужик? как он? – так ли совершенно, как и русской мужик, широк в плечах и землю пашет? или нет.
Жевакин. Не могу вам сказать. Не заметил, пашут или нет, а вот насчет нюханья табаку, так я вам доложу, что все не только нюхают, а даже за губу-с кладут. Перевозка тоже очень дешева; там все почти вода, и везде гондолы… натурально, сидит эдакая италианочка, такой розанчик, одета: манишечка, платочек… С нами были и аглицкие офицеры, ну народ так же, как и наши: моряки, и сначала, точно, было очень странно, не понимаешь друг друга, но потом, как хорошо обознакомились, начали свободно понимать. Покажешь бывало эдак на бутылку или стакан – ну тотчас и знает, что это значит выпить; приставишь эдак кулак ко рту и скажешь только губами: паф, паф – знает: трубку выкурить. Вообще, я вам доложу, язык довольно легкий, наши матросы в три дни каких-нибудь стали совершенно понимать друг друга.
Иван Павлович. А преинтересная, как вижу, жизнь в чужих краях. Мне очень приятно сойтись с человеком бывалым; позвольте узнать, с кем имею честь говорить?
Жевакин. Жевакин-с, лейтенант в отставке. Позвольте со своей стороны тоже спросить, с кем-с имею счастье изъясняться?
Иван Павлович. В должности экзекутора, Иван Павлович Яичница.
Жевакин (не дослышав). Да, я тоже перекусил… Дороги-то, знаю, впереди будет довольно, а время холодновато: селедочку съел с хлебцом.
Иван Павлович. Нет, кажется, вы не так поняли: это фамилия моя – Яичница.
Жевакин (кланяясь). Ах извините, я немножко туговат на ухо, я, право, думал, что вы изволили сказать, что покушали яичницу.
Иван Павлович. Да что делать. Я хотел было уже просить генерала, чтобы позволил называться мне Яичницын, да свои отговорили: говорят, будет похоже на собачий сын.
Жевакин. А это однако ж бывает. У нас вся 3-я эскадра, все офицеры и матросы, все были с такими фамилиями, что бывало покойник командир Алексей Иванович говорил: ну, говорит, у 3-й эскадры черт на крестинах что ли был: Помойкин, Ярыжкин, Перепреев лейтенант. А один мичман, и даже хороший мичман, был по фамилии просто Дырка, и капитан бывало: эй ты, Дырка, поди сюда! и бывало над ним всегда пошутишь: эх ты дырка эдакой, говоришь бывало ему.
Слышен в сенях звонок. Фекла бежит через комнату отворять.
Яичница. А, здравствуй, матушка.
Жевакин. Здравствуй, как живешь, душа моя.
Анучкин. Здравствуй, матушка Фекла Ивановна.
Фекла (бежит впопыхах). Спасибо, отцы мои, здорова, здорова. (Отворяет дверь.)
В сенях раздаются голоса: «Дома?» – «Дома». Потом несколько почти неслышных слов, на которые Фекла отвечает с досадою: «Смотри ты какой!»
Явление 17
Те же, Кочкарев,
Подколесин
и Фекла.
Кочкарев (Подколесину). Ты помни, только кураж и больше ничего. (Оглядывается и раскланивается с некоторым изумлением; про себя.) Фу ты, какая куча народу. Это что значит? Уж не женихи ли? (Толкает Феклу и говорит ей тихо.) С которых сторон понабрала ворон – а?
Фекла (вполголоса). Тут тебе ворон нет, все честные люди.
Кочкарев (ей). Гости-то несчитанные, кафтаны общипанные.
Фекла. Гляди налет на свой полет, а и похвастаться нечем: шапка в рубль, а щи без круп.
Кочкарев. Небось твои разживные, по дыре в кармане. (Вслух.) Да что она делает теперь, ведь эта дверь, верно, к ней в спальню (подходит к двери).
Фекла. Бесстыдник, говорят тебе, еще одевается.
Кочкарев. Эка беда!.. что ж тут такого? ведь только посмотрю и больше ничего. (Смотрит в замочную скважину.)
Жевакин. А позвольте мне полюбопытствовать тоже.
Яичница. Позвольте взглянуть мне только один разочек.
Кочкарев (продолжая смотреть). Да ничего не видно, господа. И распознать нельзя, что такое белеет, женщина или подушка.
Все однако ж обступают дверь и продираются взглянуть.
Кочкарев. Чш… кто-то идет.
Все отскакивают прочь.
Явление 18
Те же, Арина Пантелеймоновна и Агафья Тихоновна.
Все раскланиваются.
Арина Пантелеймоновна. А по какой причине изволили одолжить посещением?
Яичница. А по газетам узнал я, что желаете вступить в подряды насчет поставки лесу и дров, и потому, находясь в должности экзекутора при казенном месте, я пришел узнать, какого роду лес, в каком количестве и к какому времени можете его поставить.
Арина Пантелеймоновна. Хоть подрядов никаких не берем, а приходу рады. А как по фамилии?
Яичница. Коллежский асессор, Иван Павлович Яичница.
Арина Пантелеймоновна. Прошу покорнейше садиться. (Обращается к Жевакину и смотрит на него.) А позвольте узнать…
Жевакин. Я тоже, в газетах вижу объявляют о чем-то. Дай-ка, думаю себе, пойду. Погода же казалась хорошею, по дороге везде травка…
Арина Пантелеймоновна. А как-с по фамилии?