– Браво, бис! Повторить!
И у многих, даже мужчин, слезы на глазах. Полковник подошел, обнял. У самого глаза красные, только и сказал:
– Уважил!
Алексей гитару на стул положил. Из-за двери выглянул цыган. Алексей приложил ладонь к сердцу: извини, мол, не специально. А цыган большой палец показывает, понравилось ему.
Алексей к столу собрался идти, тут метрдотель рядом возник, ловко сунул прямо в руку записку:
– Дама из кабинета передала.
Посидели еще, выпили, отдали должное закускам. Все же повара в ресторане – настоящие кудесники, все очень вкусно. В армии еда сытная, но разнообразием не блещет. Утром каша и чай, в обед суп или щи, каша и кисель, вечером каша и чай или компот. Все три приема пищи с хлебом, для сытости.
Улучив момент, Алексей прочитал записку. Округлым женским почерком, ровненько, написано:
«Хочу приватно с вами встретиться. Мой экипаж будет ждать на заднем дворе».
Никакой подписи. Любопытно. Все же подошла пора уходить. Съедено и выпито немало. Метрдотель, принеся счет, сказал:
– Господин офицер, с позволения владельца вам сделана скидка в пять рублев за исполнение песен. Владелец получил истинное удовольствие и приглашает приходить еще.
– Спасибо. Передайте владельцу мое почтение.
– Непременно-с!
Неожиданно и приятно, черт возьми! Сейчас бы домой и отоспаться. Все же устал за неделю на службе. Но любопытство пересилило. Обошел здание ресторана. Наверное, имелся служебный ход во двор, но Алексей не хотел привлекать внимание, ни к чему ему досужие разговоры.
Во дворе стоял одноосный кабриолет с разложенной крышей, как от непогоды. Алексей подошел. Внутри кто-то сидел, но освещения не было. Женский приятный голос произнес:
– Не побоитесь проехаться с дамой, господин офицер?
– Не побоюсь, однако хотелось бы знать, для каких надобностей.
– Не на войну, если только любовную.
Хм, смело! Чтобы дама первая приглашала мужчину знакомиться, такого Алексей не слышал. С преступными намерениями? Сомнительно! Слишком много свидетелей, тот же метрдотель. Алексей решился. Тяга к авантюрам всегда была у русского человека. Пара ступенек – он уже в кабриолете, устроился на мягком кожаном сиденье. Сидевшая рядом женщина привстала, коснулась рукой спины кучера. Экипаж тронулся.
– Кучер глухой, мы можем общаться свободно. Вы сегодня меня потрясли своим пением. И песни все раньше не исполнявшиеся.
От дамы приятно пахло духами. Подобный запах он как-то уже обонял, причем в Париже. Стало быть, дамочка при деньгах. И что ей от него надобно? Он даже лица ее не видел. Может быть, страшна, коли первая на знакомство отважилась. А не богатая ли шлюха, чья-либо содержанка? Женщина хихикнула:
– Я знаю, о чем вы думаете! Кстати, как вас звать? Вы не представились, это неучтиво.
– Подпоручик Алексей Терехин! – отчеканил Алексей.
– Хорошее русское имя – Алешенька, – почти пропела женщина.
Голос у нее приятный, мелодичный. Судя по голосу, женщине лет тридцать. Алексей осмотрелся по сторонам. Куда они едут? А то ведь не исключено, что ночью пешком топать до дому придется. Так не хочется! Кабриолет свернул в переулок, остановился у ворот дома. Кучер спрыгнул, открыл ворота, под уздцы завел лошадь с кабриолетом во двор.
– Поможете даме?
– Непременно!
Алексей подал руку. Дама сошла с кабриолета. Темно, лица не разглядеть, но фигура стройная и движется легко.
– Вы знаете мое имя, но не назвались сами, – укорил Алексей.
– Разве? Мария! Можно без отчества, мы не в том возрасте.
Мария шла к дому, Алексей сопровождал. Чувствовал он себя неуютно. Обычно он являлся инициатором знакомства по праву мужчины. И женщин выбирал по принципу «нравится – не нравится». А сегодня инициативу взяла в свои руки дама, причем он не видел даже лица. А вдруг не понравится? Ну не убегать же? И по возрасту он не мальчик, чтобы бегать. Если только на поле боя солдат в атаку вести.
И сейчас уйти, не заходя в дом, неучтиво. Зачем тогда в кабриолет сел и ехал? Получается – вроде как струсил. Для офицера неприемлемо, обидно, поруха чести. Да будь что будет!
Вошли в прихожую, освещенную масляными светильниками. Тут же подскочила прислуга, приняла от дамы шляпку и перчатки, а от Алексея фуражку. По русским традициям находиться в головном уборе в чужом доме – значит не уважать хозяина, нанести обиду.
При свете Алексей разглядел хозяйку. Лет сорока, миловидное лицо, хорошая фигура. И, судя по поступкам, женщина решительная, привыкшая повелевать. Алексей предположил: либо дворянка по рождению, где в имении приказывала слугам, либо купчиха, что сомнительно. Обычно торговлей или производством занимался муж. В случае его смерти вдова обычно продавала бизнес, жила на эти деньги. Мало кто из женщин сам руководил – нужно и образование иметь, и деловую хватку. А еще мешали традиции патриархальные. Муж должен служить или работать, а жена заниматься семьей, в первую очередь детьми. Может, и верно. Если женщина весь день на работе да, вернувшись домой, примется готовить ужин, когда ей приласкать детей, почитать сказку, погулять? Это большевики сделали женщину работницей. И призывы были: «Женщина – на трактор!» И женщины шли, беря пример с Паши Ангелиной. Или еще на железную дорогу путейцем, с молотком. Да много еще куда.
Мария пригласила пройти в гостиную, присесть в кресло.
– Курите?
– Не сподобился, дьявольское зелье.
И в самом деле – платить деньги, чтобы гробить собственное здоровье? Дико!
– Желаете шампанского?
– Спасибо, увольте.
– Вы ведь спросить что-то хотите?
– Не без этого. Зачем вы меня пригласили? Мы же ранее знакомы не были.
– Прямой вопрос. И отвечу прямо: понравились.
– Привыкли брать, что понравилось?
– А вы по-другому живете? Пьете то, что не по вкусу, носите одежду, от которой воротит, спите с женщиной, от которой тошнит?
– Ваша правда, признаю. Где же муж ваш?
На безымянном пальце правой руки женщины видно обручальное серебряное колечко. Мужу рога наставляет, пользуясь его отсутствием? Не боится, что прислуга проболтается?
– Вдова я, – коротко ответила Мария.
Уже какая-то ясность.
– Простите, не знал.
– Ну, чтобы ясность была: детей Господь не дал, занимаюсь делом мужа, купец второй гильдии он у меня был. И в первую бы прошел, кабы не смерть.
Купеческие гильдии зависели от дохода купца.
Образовались гильдии в России в 1721 году, а с 1775 года впервые были определены ставки капитала для каждой гильдии. Для вхождения в первую гильдию купцу надо было с 1807 года иметь годовой доход в 50 000 рублей, второй гильдии – 20 000 рублей, а третьей гильдии – 8000. На конец 1812 года всего купцов было 124 800, из них 90 процентов купцов