Исключением в таких случаях мог стать праздник. Тогда, если даже не хотелось говорить о матче, можно было остановиться, чтобы женщин поздравить с 8 Марта.
А вот перед матчем я не давал интервью ни разу. Этот формат обязателен для еврокубков, но в Лиге чемпионов и Лиге Европы этого избегал. У меня была четкая система подготовки, и перед матчем я сводил все контакты к минимуму, старался общаться поменьше, накапливая энергию. Сейчас уже не помню, поэтому за точность ручаться не могу, но допускаю, что я специально просил тренеров меня к таким интервью не привлекать.
В «Рубине» общение с журналистами контролировал Курбан Бердыев. Он говорил: «Меньше слов – больше дела». Если мы тренировались в недельном цикле и матч предстоял в выходные, то давать интервью разрешалось до среды. После – запрещено. В контракте это не прописывалось, и от Курбана Бекиевича это не звучало как распоряжение, он высказывал это в тональности пожелания. Но воспринималось как приказ. Бердыева лучше не злить.
Специальных собраний на эту тему не устраивалось, он мог мельком об этом сказать на тренировке. Подчеркивалось, что обо всех контактах с журналистами пресс-служба должна знать все – кому, куда и когда.
За публичной активностью молодых игроков Бекиич следил особенно. Им что-то говорил тоже при всех, но допускаю, что и индивидуальные беседы тоже проводил. Не помню, с кем, но помню, кто-то из ребят сказал в СМИ что-то не то – и с ним проводилась беседа.
Что я об этом думаю? Если все регламентировано, то нормально. А общаться с журналистами надо. Не только футболистам, но и тренерам.
Почему Бердыев этого избегает – не участвует в дискуссиях, не акцентирует публично внимание на проблемах – я не знаю. Но надеюсь, что не стану таким же закрытым от публики тренером, как он, и прятаться от журналистов не буду. Считаю, в современном футболе делать клуб закрытой для журналистов территорией – убожество. Хотя в общении с футболистами Бердыева закрытым не назовешь. Курбан Бекиевич постоянно общался с нами, и в его кабинет для беседы всегда разрешалось зайти. А с журналистами… Может, он и хотел, может, и пробовал перестроиться на более активное поведение в средствах массовой информации, но этого не произошло. Бердыев остался закрытым от публики. Критиковать его за это не стоит – он всегда был таким. И, думаю, таким же останется. Если он к этому возрасту не перестроился, то вряд ли такое произойдет в будущем. У него есть своя манера поведения на публике, и, думаю, он будет придерживаться ее и дальше.
А он ведь многое может рассказать! С учетом его опыта тренерской работы и участия в развитии клуба, послушать Бердыева, думаю, было бы интересно.
Фигура Семака. Кто коллектив создает и что разрушает
Для создания сплоченного коллектива очень важна единая цель не только в команде, но и у команды с клубом. Вспоминаю 2008–2009 годы, когда мы впервые выиграли золотые медали. У нас была сплоченная команда не только на поле, но и за его пределами. Начиная с президента и заканчивая сотрудником базы, который открывал шлагбаум. И женщины в столовой, и уборщицы, и те, кто газон косил, – все были в хорошем смысле пропитаны единой целью. Клуб тогда находился в здании базы, на первом этаже. Все желали удачи, все за нас переживали. Единение очень важно. И, наверное, создание такой атмосферы – основополагающее условие для всех команд, которые что-то выигрывали.
В «Рубине» тогда не было ни одного вредного элемента. Все верили тренерскому штабу, который смог объединить всех так, чтобы каждый на своем участке работал на 110 процентов. Это было круто!
Главной фигурой в создании коллектива чемпионского «Рубина» стал капитан – Сережа Семак. Объединение шло в первую очередь от него. С его подачи мы стали постоянно собираться вместе за пределами поля. Собирались с семьями и детьми в ресторанах, без тренеров. Из руководства иногда приходили Рустем Сайманов и Мухсин Мухамадиев. Вместе с Семаком лидерами коллектива были и Сережа Ребров, Рома Шаронов и Саво Милошевич. Если случалось торжество, день рождения, то приглашали и штаб – докторов и массажистов.
А из руководства основной фигурой в создании того «Рубина» был Рустем Сайманов. Всеми переходами и переговорами с игроками занимался именно Фидаевич. Он много общался с Семаком, и они вместе создавали атмосферу, чтобы всем новичкам было в «Рубине» комфортно. Сайманов очень открыт в общении. Интересовался проблемами, призывал, чтоб к нему обращались по любым вопросам, а он постарается их решить.
Особенно ценность сплоченного коллектива я осознал, когда в «Рубине» начались бесконечные перестановки. Сначала убрали одного президента, потом другого, меняли водителей, пошли перестановки на кухне, передряги в Академии. Тогда я понял, что уже не все так хорошо в рубиновском королевстве и бороться за трофеи нам будет сложно.
Но «химия» у «Рубина» стала нарушаться еще раньше. Когда после второго чемпионства ушел Чори, а потом – Бухаров и Семак. Вместо них пришли другие футболисты. Это не значит, что они были хуже, – просто другие. Курбан Бекиевич пробовал менять схему, но прежней атмосферы уже не было. Перед тем как уволили самого Бекиича, дважды менялся президент. Сначала им был Дмитрий Самаренкин, потом Валерий Сорокин, спортивным директором пришел Андрей Громов.
По разговорам внутри команды и наблюдениям, у Бердыева с ними взаимопонимания не появилось. Это сказывалось и на команде. Хотя Сорокин был очень крутым президентом! Не только по меркам «Рубина». Думаю, за всю историю «Рубина» входит в тройку лучших президентов. Он привел Громова, который тоже с Бекиичем общего языка найти не смог. Не знаю, пытались ли они его найти, но между ними сразу пошла конфронтация.
А футболисты тогда шли за Бердыевым! Не за президента или директора – за «Рубин», за болельщиков и главного тренера. Он ставил нам задачи – мы старались их выполнять. Но градус противостояния в клубе был слишком высок, чтоб не затрагивать команду. На ней это сказывалось. За высокие места мы продолжали бороться – выигрывали Кубок, Суперкубок, выступали в еврокубках. Но максимальные задачи решать уже было невозможно.
Если начинаются недопонимание, недоговоренности и интриги, это отравляет атмосферу в команде и вокруг нее. Хотя внутри команды у «Рубина» всегда был коллектив. За исключением одного сезона – при Хави Грасия. Тогда накупили футболистов, которых Грасия не просил, причем привезли новичков еще до его прихода.
Да и после возвращения