– Я никогда таких не видела, – едва глянув на изображение, сказала я Инессе. – Он какой-то неправильный.
Тётушка мягко улыбнулась и опустилась на пустой стул возле меня.
– Не всё, что не похоже на привычные тебе вещи, неправильно, моя пташка. Этот змей просто не принадлежит нашему миру.
– Он из другого мира? – сразу же заинтересовалась я.
– Верно. Как и эта книга. Она создана не в нашем измерении, хотя прочитать её ты можешь.
Я осторожно взяла в руки книгу и вгляделась в текст. Язык был мне знаком. Он ничем не отличался от того, на котором было написано большинство книг в этой библиотеке. Вот только там описывались вещи и явления, о которых я никогда не слышала: например, что небо рождалось в муках и потому цветом напоминает кровь, а земля давно иссякла под гнётом четырёх светил и поэтому иссохла до состояния песка, превратив весь мир в пустыню.
– Этот змей… – прошептала я, косясь на тётушку, – он живёт в мире, который здесь описан?
– Да. И этот мир реален, Варя. Но он сильно отличается от того, что привыкли видеть мы. Окружающий нас бескрайний Лес многолик. Многие его деревья похожи как две капли воды и чаще всего растут неподалёку друг от друга. Но отдельные могут иметь облик, вообразить который ты не сумеешь, даже приложив всю свою фантазию.
– Как этот, например? – я указала на строчки в книге.
– Как этот. И таких необыкновенных, ни на что не похожих миров миллиарды, Варя. И существа, населяющие их, причудливы. Конечно, в большинстве частей Леса ты никогда не побываешь, о других узнаешь лишь с чужих слов, но что-то доступно тебе уже сейчас – ты можешь прочесть книги, которые наша семья собирала веками, и открыть для себя многоликость Леса.
С тех самых пор я полюбила книги. Тётя Инесса давала мне фолианты и свитки из своей собственной библиотеки, и я с радостью изучала старинные труды, узнавая о мирах, так похожих на наш собственный или так отличающихся от него. Если Ольга с интересом читала лишь любовные или приключенческие романы из библиотеки, где работала тётушка, то я не могла оторваться от миров, которые были гораздо более реальны. Это оказалось единственным дозволенным мне в моём юном возрасте. Перемещаться между деревьями Леса было непростой и в какой-то степени даже опасной задачей, но чтение позволяло познакомиться с иными измерениями легко и свободно.
Позже, в уже более зрелом возрасте, ко мне в руки стали попадать книги от других семей, стерегущих Лес. Как я тогда догадалась, тётушка Инесса приносила их уже специально для меня, частенько на весь день исчезая за дверьми кладовки с помощью своего медного ключа, которым она обладала по праву старшей. Так я поняла, что практически на каждом дереве в бескрайнем Лесу есть своё гнездо, где живут лесные стражи, защищающие миры от вредителей. И мы тоже были одной из таких семей. Мы обладали чутьём, позволяющим нам выслеживать древоточцев и прогонять их, оберегая наше дерево, сохраняя хрупкий баланс в Лесу.
Но ответа на один вопрос я так и не нашла: как же мы стали этими хранителями. Ни одна книга из принесённых Инессой ничего мне не объяснила.
– Мы обладаем этим правом с рождения, – говорила мне тётушка каждый раз, как только я обращалась к ней с подобным вопросом. – Как желна, символ нашей семьи, с момента своего вылупления становится лесным стражем, истребляющим вредителей, так и мы обязаны с рождения и до смерти следить за сохранностью своего дерева. Это наш долг. Это наше призвание.
Обычно после этих слов Инесса всегда вела меня в прихожую нашей квартиры и указывала рукой на старое чучело чёрного дятла, которое всегда, сколько я себя помню, висело над входной дверью. Крупная угольно-чёрная птица с ярко-красным теменем так удивительно напоминала саму тётушку, ещё с самой молодости красящую свои короткие волосы багряной краской и обожающую чёрный цвет в одежде, что я всегда воспринимала их как нечто единое. Будто если из этой квартиры исчезнет чучело, то не станет и самой Инессы. И наоборот.
– Это гнездо желны, наше гнездо. Запомни хорошенько, Варя. И никогда не забывай о нашем истинном предназначении и важности наших обязанностей.
Все члены семьи в какой-то мере прошли через это своеобразное посвящение. Тётушка всем моим сёстрам и даже Диме рассказывала о чужих мирах, незваных гостях, которые могут прийти на наше дерево по ветвям, и вредителях, избавлением от которых мы и должны заниматься. И всегда это казалось само собой разумеющимся, нормой жизни и обыденностью.
Однако теперь что-то странное происходит в привычном нам мире.
Наступают перемены, а вслед за ними приходят и проблемы. Гнездо наводнено древоточцами, а вместе с ними и всё дерево. То ли это последствия разбитого нами зеркала, то ли, как говорит Анфиса, в гнезде скоро что-то произойдёт, и вредители надеются успеть поживиться во время смуты. Вот только они совершенно распоясались, а Инесса всё чаще пропадает в иных мирах по целому дню, возвращаясь оттуда осунувшаяся и уставшая. Тётушки в свободное от работы время просто разрываются, пытаясь успеть везде, где требуется их помощь, а мы с сёстрами и братом неотрывно следим за сохранностью гнезда, которое неожиданно на наших глазах превратилось в дырявое решето и оказалось наводнено мелкими вредителями.
Лето даже приблизительно не обещало быть таким беспокойным.
В субботу утром вся квартира погружена в мягкую сонливую негу. Мы с сёстрами нежимся в кроватях в своей большой детской. Солнце ласково проникает лучами в окно и гладит нас по щекам, обещая чудесный день. Лера свернулась клубочком под одеялом – только выгоревшая на солнце макушка выглядывает. Я пытаюсь насладиться последними картинками ускользающего сна, крепко обняв подушку, а Ольга уже проснулась и опять сидит с планшетом, с глуповатой улыбкой переписываясь со своей пассией.
В прихожей раздаётся пронзительная переливчатая трель нашего старого домашнего телефона, и через полминуты Анфиса берёт трубку:
– Да, слушаю… А, Андрей Васильевич, это вы…
Я сразу же отрываю голову