— Не могу знать. Предполагаем какие-то косметические мази. Хотя… она в таком виде постоянно ходит. Что для косметики странно.
— Ладно. Тогда попробуем их взять. «Добровольное» вовлечение фигурантов министерств нам не простят при докладе. Этак они к президенту зайдут и подпишут любую бумажку.
— Но вы же сами говорили, что нужно быть осторожными.
— Говорил. Но ситуация меняется. Бери бойцов одного из подчиненных ЧВК[1]. И выдвигайся. Будем надеяться, что внезапность нападения сыграет нам на руку.
— Что делать в случае сопротивления?
— Взять их нужно живыми. Ранеными, но живыми.
— Понял, — кивнул Вольнов, козырнув.
Спустя час. Недалеко от Рублевского шоссе
— Сигналят, — удивленно произнес Иван Семенович. — Неужели хозяин приехал?
— Он сейчас в Индии, — недовольно поджав губы, произнесла Бхарти. — Мне это все не нравится. Сель — колечко надень. Не будем дразнить гусей.
— Очень интересно… — как-то отстраненно произнесла Селентис, играя с крошечным паучком, спустившимся с ветки.
— Что?
— А ты разве не чувствуешь? За забором полно мужчин. Человек десять возле ворот — остальные более-менее равномерно распределены вдоль стенки. Вряд ли так прибывает владелец.
— Иван Семенович, Елена Георгиевна — укройтесь в доме. Лучше в подвале. А то тут могут стрелять начать. — Произнесла Бхарти.
— Я не буду прятаться!
Вместо ответа, Бхарти ТАК на него взглянула, что желания спорить сразу исчезло. Как рукой сняло. И они с супругой бегом отправились к укрытию.
— Убиваем?
— Только в случае острой нужды.
— Ты же видишь — они собираются нападать.
— Может быть, получится договориться. Не хочу крови…
— И это говоришь ты? — Фыркнула Селентис.
— Мы — уйдем. А ты о родителях Виктора подумала? Думаешь, смогут нормально скакать зайчиками? Ой, не факт.
С этими словами она направилась к воротам.
— Кто там?
— Госпожа Бхарти, это майор Вольнов.
— Что вы хотите, майор?
— Откройте ворота. Не хотелось бы ломать ценное имущество.
— Зачем ломать? Развернулись и ушли. Вам нечего здесь делать. Вам и тем людям, что сейчас жмутся к забору снаружи.
— Вы вынуждаете нас к решительным действиям.
— Не советую. Селентис на взводе — ваши люди могут пострадать.
— Страдать — это их работа, — хохотнул Вольнов, вызвав этой спонтанной фразой удивление и улыбку у Селентис.
— И что в этот раз вы хотите?
— Пригласить вас для знакомства с одним очень уважаемым человеком.
— Мы отклоняем приглашение.
— Мы будем вынуждены взять вас силой.
— О… это звучит интригующе…
Произнесла Бхартис и сразу же открылись ворота. Сами. Перед полными подозрения и недоумения бойцами. Внимательно их, осмотрев и обнаружив какие-то приводы, они облегченно вздохнули. Чем меньше чертовщины — тем лучше. Они и так слегка были на взводе от предвкушения после инструктажа.
— Иван Семенович, — крикнул майор. — Но вы-то серьезный человек. Зачем с ними связались?
Но в ответ лишь тишина. Ну как тишина — только звуки леса.
Все бойцы аккуратно втянулись на территорию дачи, осторожно ступая и очень внимательно осматриваясь. Казалось, что она вымерла.
Майор же, будучи уже тертым калачом, так и остался стоять у открытых ворот. Ну, так — несколько демонстративных шагов внутрь периметра сделал и все. Он-то знал, с какими непростыми противниками они тут столкнулись. Вдруг, над правым ухом раздался очень знакомый голос той самой белобрысой садистки.
— Хочешь посмотреть, как приносят людей в жертву? — Томно, с придыханием поинтересовалась она.
— М… м… — лишь выдавил из себя Вольнов, не в силах издать ни одного осмысленного или хотя бы громкого звука. Да чего уж там — даже пошевелиться.
— Не хочешь? Жаль. Наша индийская подруга тоже не хочет переводить наши отношения в плоскость крови. Хотя лично я считаю, что давно пора. И в следующий раз ей может и не удастся меня убедить проявить к вам снисхождение. Поверь — мне уже давно хочется крови. Я люблю кровь. А вы прямо-таки умоляете меня, чтобы я ее вам пролила. Сдержаться очень непросто….
И тут бойцы, начали замирать. Словно решив поиграть в «море волнуется». Только глазами дико таращась. Ну и мыча. А возникшая буквально из воздуха госпожа Бхарти, спокойно ходила между ними, собирая оружие.
Завершилось же это театрализованное действие тем, что бойцы, безвольно мыча с ошалевшими от ужаса глазами, направились гуськом к выходу.
— Ты все понял? — Вновь обратилась Селентис к Вольнову.
— Д-д-да, — ответил он с трудом. Речь ему таки вернули.
— Хорошо. Свободен!
После этого она, знатным пинком под зад, выставила его за территорию дачи. Да так удачно, что стремительно закрывающиеся створки ворот, добавили «импульса» ускорению.
Как только створки с грохотом захлопнулись, ребята сразу же оттаяли. Смогли двигаться, говорить.
Но выглядели более чем подавлено.
— Командир… что это было? — Наконец выдавил из себя один из бойцов.
— Селентис! — Вместо ответа бойцу, крикнул Вольнов. — А поговорить?
— У тебя совсем нет чувства самосохранения… — тихо прозвучало над ухом, от чего майор вздрогнул, а стоявшие невдалеке крепкие мужчины в камуфляже отшатнулись.
— А что мне терять? Или ты убьешь, или генерал. Все одно — провалил работу. Она на высоком контроле. Так просто на тормозах не спустишь.
— Так и убьет? — Усмехнулась Селентис.
— Может и не убьет, но на работу больше никуда не устроюсь. Бродягой стану. Так ославит, что даже бандиты не примут. — Отвечал майор, так и не рискуя обернуться. — Не знаю даже, что лучше. Так — или смерть.
— Что ты хочешь?
— Мы хотим установить контакт и наладить сотрудничество. Это возможно?
— О сотрудничестве ничего не скажу — не мне решать. А контакт мы можем наладить. На километр во все стороны — убрать все приборы и людей. После чего тот, кто будет устанавливать контакт приходит один.
— Мне его сопровождать?
— Один. Кроме того, вы причинили Ивану Семеновичу и Елене Георгиевне много неприятностей. Было бы неплохо компенсировать это как-то. Я имею в виду подарки. Сами думайте, что в ваших возможностях. Ну и нам тоже всю эту беготню как-то нужно компенсировать. Ваши жизни, опять же. Считайте, что я вам их сегодня подарила.
— Может быть, прислать рабов для жертвоприношения? — Усмехнулся Вольнов, пытаясь нервно шутить.
Вместо ответа Селентис выдала одно из плетений магии Разума, экстраполируя на майора воспоминания того, кого приносили