Гарольд широко распахнул глаза при виде животного, которое им обоим было почти по плечи, и стал медленно сползать на пол. Лицо у него было бледное как мел.
– Сидеть! – скомандовала Яна, и Чарли тут же опустился на задние лапы у самой нижней ступеньки лестницы.
Гарольд ещё стоял, но на всякий случай Яна подхватила его за пояс, чтобы тот не рухнул под ноги к мастифу и не свернул себе шею.
– Он добрый, – сказала Яна и всмотрелась в лицо Гарольда, пытаясь понять, пришёл ли тот в себя. Гарольд если и пришёл, то ещё не до конца.
Яна вздохнула и, ухватив его покрепче, собралась было спустить вниз. Она отвернулась от Гарольда и тут же столкнулась с чёрными, как ночь, почти лишёнными радужки глазами Яра.
ГЛАВА 93
– Ярик…. – Яна неуверенно улыбнулась. Несмотря на то, что ничего плохого она не сделала, почему-то стало неуютно, а взгляд Яра не обещал ничего хорошего. – Привет, – Яна стремительно взяла себя в руки, отодвинулась от Гарольда, всё ещё бледного как мел, и улыбнулась.
Яр на улыбку не среагировал.
– Привет, – ответил он, и голос его подозрительно напоминал клокочущее рычание недовольного присутствием гостей мастифа.
Яна сглотнула.
– Это Гарольд… – Яна только тут поняла, что говорит по-русски и, прокашлявшись, перешла на английский, – Гарольд, это… м… мой партнёр… Ник.
Яна перевела взгляд с Яра на Гарольда и обратно. Ярик теперь смотрел только на Гарольда – прищурившись, вёл взглядом сверху вниз, будто сканируя каждую клеточку его тела.
– Красивая шея, – сообщил Ярик, – особенно в этой рубашке.
Яна бросила быстрый взгляд на названную часть тела – шея и правда была отличной, и именно в вырезе этой рубашки.
– Ник плохо говорит по-английски, – тут же опомнилась она. – Мы приехали недавно. Потому мне и нужен ты.
Яр поднял брови, но Яна этого не заметила, потому что смотрела на Гарольда. Когда она снова перевела взгляд на Яра, лицо того уже было непроницаемым – как всегда.
– Мы идём в парк. Я собираюсь пофотографировать Гарольда для портфолио, – сообщила Яна и, поколебавшись, добавила: – Хочешь пойти с нами?
– Нет, – твердо ответил Яр. – Самое интересное я всё равно уже пропустил.
Он отвернулся и окликнул Чарли. Мастиф тут же поднялся на ноги и, грациозно изогнувшись, побрёл к хозяину.
– Хорошо… Когда мы сможем поговорить? – Яна внимательно следила за ним.
– Потом, – ответил Яр. – Я буду на псарне. Но ты лучше не заходи. Там шумно и грязь.
Он отвернулся окончательно и вышел, а Яна ещё несколько секунд стояла неподвижно, пытаясь понять, что только что произошло. Яр не взорвался, и это, наверное, было хорошо, вот только легче от этого не было совсем – на душе скребли кошки, и всякое желание заниматься работой прошло.
– Идём, – сказала она всё же и, опустив руку Гарольду на плечо, подтолкнула его вперёд. – У нас тут ещё две собачки. Ты лучше сразу имей в виду.
К тому времени, когда они добрались до парка, напряжение немного спало. Яна завела разговор о колледже, о том, на кого учится Гарольд, и о том, какие курсы ему сейчас преподают.
Гарольд учился на юриста – как когда-то училась и сама Яна.
В первые минуты разговора её даже передёрнуло слегка от воспоминаний об аудиториях и семинарах, а потом Гарольд увлёкся и стал рассказывать о менее формальных вещах, и Яна стала по-настоящему втягиваться в разговор.
Фотографировать она начала без предупреждения, заметив, как удачно Гарольд устроился около невысокого парапета, ограничивавшего смотровую площадку перед небольшим озерцом. Гарольд сначала замер испуганно, но Яна велела ему продолжать говорить, и постепенно тот стал расслабляться.
– Я сам из Лестершира, – сказал он, смущённо улыбаясь. – Конечно, пришлось брать студенческий кредит.
– Да?
– Да. Но, честно говоря, уже хочется домой.
– На Рождество поедешь?
– Нет, устроился в MARKSSPENCER подработать, пока у них рождественские распродажи.
Гарольд покачал головой, и лицо его стало пронзительно грустным – так что Яна поспешила запечатлеть его на фоне прерывистых облаков.
– Дорого домой ехать, – сказал он. – Работать надо.
Яна улыбнулась краешком губ.
– Ну, зато тут отпразднуешь с друзьями, да?
Гарольд тут же повеселел и принялся рассказывать про рождественскую вечеринку, а под конец сессии даже оставил Яне телефон.
– Если понадоблюсь ещё. Ну и просто… Хочешь, на праздники загляни.
Яна с улыбкой спрятала листочек с телефоном в карман джинсов, чтобы забыть о нём навсегда. Моделью Гарольд был неплохой, но моделей Яне вряд ли дали бы отбирать, даже если бы она нашла работу. Тем более она не собиралась праздновать с молодёжью Рождество.
Они вернулись в дом, где Гарольд сменил рубашку ещё раз – теперь уже снова облачившись в свою, клетчатую, а затем Яна отвела его на остановку и посадила на автобус. Сама она отправилась в салон Kodak, чтобы заказать срочную печать. Побродила часок по городу, почти инстинктивно отмечая места, которые могли бы стать хорошим фоном, а затем забрала фото и направилась домой.
Ярика нигде не было – ни в спальне, ни в гостиной, ни на кухне. Яна не удивилась. Тот мог сидеть на псарне до полуночи, даже если между ними не случалось ссор.
Через некоторое время после того, как Яр получил мастифа, он взялся сам оборудовать сарай. Прежде всего занялся отоплением, потому что собак невозможно было содержать там зимой. Купил двери для загонов – условия своим питомцам он собирался создать элитные, и в сорокаметровый сарай едва влезало по его расчетам пять собак. Здесь же, в небольшой, сооружённой на скорую руку пристроечке, он хранил предназначенную собакам еду. И хотя сенбернары всё ещё продолжали шляться по всей территории дома, по мере того, как псарня обретала контуры, Яр всё больше старался заниматься с ними там.
Пытался он перевести на псарню и мастифа, но тут уже столкнулся с неожиданным и категоричным протестом Яны, которая заявила, что мастиф будет греть её по вечерам, пока Яр пропадает чёрти где. Попытки объяснить, что мастиф – собака служебная, и спать на кровати не должна, к успеху не привели, и Яр, легко прижимавший к ногтю собак, был вынужден отступить.
Обычно Яна на псарню не заглядывала, если у неё не было к Яру особых дел – просто признавая право партнёра побыть в одиночестве. Яр, в свою очередь, всегда брал с собой телефон, и если Яна просила, тут же возвращался в дом.
Сейчас Яр сам