Подозрительного и странного в этой истории очень много. И всё же остаётся вопрос: кому понадобилось убийство пожилого и больного писателя? Чем и кому досадил Горький, кто боялся его настолько, что прибегнул к тайному умерщвлению в духе Екатерины Медичи? И вот тут мы попадаем в область догадок и фантазий, откуда литературоведы и филологи вряд ли без помощи соответствующих специалистов смогут вывести нас в область фактов и знания.
Да, сегодня уже не отрицается, что антисталинская оппозиция действительно существовала и переворот в Кремле готовился. И Горький, как считает, например, филолог А. В. Евдокимов, «был осведомлён о некоторых деталях плана оппозиции по отстранению И. В. Сталина от власти». На следствии Ягода признавал, что заговорщики боялись Горького, что Енукидзе в своё время рассказывал о многочисленных и неудачных попытках оторвать писателя от Сталина и что именно Енукидзе поручил Ягоде подготовить убийство Горького.
Историк Ю. Н. Жуков тоже пишет о серьёзных разногласиях и противостоянии внутри партии. Кто-то, например, категорически не принимал сталинскую внешнюю политику – вступление СССР в Лигу Наций, подготовку создания Восточного пакта, то есть воссоздание, по сути, Антанты. Кто-то осуждал подготовку новой Конституции. А Троцкий между тем открыто призывал «убрать Сталина», совершить новую революцию. Но вокруг противостояния власти с оппозицией существовало немало загадок. Например, Жуков пишет о «плотной завесе тайны», окружавшей дело Енукидзе, что, по мнению историка, связано с международной ситуацией, с ожиданиями и планами Советского Союза, с необходимостью поддерживать репутацию надёжного политического и военного партнёра. Словом, как считает Жуков, «всё приходилось подчинять интересам внешней политики». В ряду прочих гипотез о смерти Горького можно рассматривать и ту, что убийство такого видного деятеля было совершено оппозицией именно с целью обвинить и дискредитировать Сталина перед международным сообществом и помешать тем самым проводимой им внешней политике, а заодно и подготовить почву для последующего затем переворота. В то же время Ягода на следствии показывал, что Горький выступал горячим сторонником Сталина и его курса. При свержении Сталина нельзя было бы не учитывать огромного влияния Горького, как внутри страны, так и за рубежом. И если бы Горький остался жив, он, конечно, поднял бы голос против оппозиции. А его голос, возможно, прозвучал бы громче других. Словом, при живом Горьком свержение Сталина имело дополнительные риски. К сожалению, показания обвиняемых на следствии не могут, по известным причинам, служить источником достоверной информации. А потому, повторимся, всё это лишь гипотезы и догадки.
До сих пор в деле Горького не поставлена точка. Смерть великого писателя остаётся по сей день загадкой, только подчёркивающей абсурдность происходящего в России. Вместо того чтобы внести ясность в биографию выдающегося писателя и человека, государство наше ударилось в мистику и мракобесие, проверяя события столетней давности на ритуальность. Вместо того чтобы воздать должное одному из наиболее авторитетных и уважаемых людей ушедшего столетия, одному из организаторов литературного процесса в советской России, определившему ход русской литературы и создавшему новые направления в отечественном книгоиздании, государство возвеличивает сомнительных персонажей, символизирующих для России крах и разрушение. И тем самым только утверждает культ разрушения над культом созидания. Стоит ли потом удивляться…
Сергей Казначеев
«Так что ж ты медлишь, русское ничто?»
Эссе
Казначеев Сергей Михайлович родился в селе Ундоры, на Волге. Служил в армии. Окончил Литературный институт им. А. М. Горького. Автор пятнадцати книг в разных жанрах. Доктор филологических наук. Член Экспертной Комиссии совета по книгоизданию Правительства Москвы – руководитель секции «Москва в классической русской литературе». Заместитель председателя Совета по прозе при Союзе писателей России.
Загадка греховного вавилонского башнетворения и последующего смешения языков, приведшего к роковому чаромутию, многие столетия тревожила умы многих поколений мыслителей и писателей разных племён и культур. В наши дни, когда недопонимание в жизненно необходимых сферах языка и существования грозит обернуться планетарной катастрофой, особенно важно разобраться в элементарных значениях самых простых слов и их значений.
Названием для данного эссе послужила строка из знакового стихотворения Юрия Поликарповича Кузнецова «Последний человек» (1994).
Он возвращался с собственных поминок
В туман и снег, без шапки и пальто,
И бормотал: – Повсюду глум и рынок.
Я проиграл со смертью поединок.
Да, я ничто, но русское ничто.
Глухие услыхали человека,
Слепые увидали человека,
Бредущего без шапки и пальто;
Немые закричали: – Эй, калека!
А что такое русское ничто?
– Всё продано, – он бормотал с презреньем,
– Не только моя шапка и пальто.
Я ухожу. С моим исчезновеньем
Мир рухнет в ад и станет привиденьем -
Вот что такое русское ничто.
Глухие человека не слыхали,
Слепые человека не видали,
Немые человека замолчали,
Зато все остальные закричали:
– Так что ж ты медлишь, русское ничто?![1]
Глубинный смысл поэтической символики несколько (и, как кажется, вполне сознательно) затемнён автором. В самом деле, что имел в виду Ю. Кузнецов, употребляя это ответственное и многозначное слово? Ведь в разных культурных контекстах оно способно приобретать самые разнообразные значения и смыслы.
Любопытно, что, перемещаясь от Запада на Восток, мы обнаруживаем: понятие «ничто» кардинально меняет свой смысл, постепенно наполняясь конкретным и весьма значимым содержанием: если в Европейской цивилизации за этим словом преимущественно закрепляется значение пустоты, зияния, отсутствия, то в дальневосточных и индийских философско-религиозных системах ничто приобретает сакральный оттенок, сближаясь с важнейшим термином буддизма – «нирваной» (растворение, угасание), которая является состоянием, к которому должен стремиться человек для полного слияния с мирозданием.
Античная философия и эстетика достаточно подробно проработала эту категорию. Платон