В том месте, где находился Лорд-демон, стену чиркнули следы призрачных когтей – Тармак успел переместить из опасной зоны себя и Дюморта. Дзард пытался достать лидера вторжения нежити еще несколько раз, но Тармак был на полсекунды быстрее и каждый раз успевал уклоняться.
– А я вижу, что ты, как настоящий варвар, тупо лезешь в бой, – оценил действия Иксора демон. – Что ж, в таком случае, сэр рыцарь Ордена ДОКС, позвольте представить вам Гарануса! Мой ответ на ваш рыцарский вызов выразит достойный вас оппонент. Гаранус!
– Святые Братья! – ужаснулся гном, едва подоспевший на место действия. Угнаться за рыцарем-вампиром, перемещавшимся по крепости, точно ветер, было почти невозможно.
Огромный монстр-сколопендра пробил мощным черепом пол под ногами Иксора и попытался схватить цель.
Дзард отпрыгнул, используя скорость вампира, чиркнув при этом Гарануса топором жреца.
Рядом с глазом монстра-сколопендры расцвел рваный разрез, источавший оранжевую кровь.
Получив первое ранение в столь краткой схватке, Гаранус активировал свои пушки и принялся палить из них во врага.
Фиолетовые шары наполнили все помещение, точно молекулы идеального газа. Самонаводящиеся снаряды упрямо преследовали цель, но освоивший «перемещение тени» Дзард был для них неуловим. Рыцарь-вампир передвигался столь быстро, что Гаранус на мгновение потерял его из виду.
– Эй, коллега! – Дзард остановился, как раз когда монстр-сколопендра прекратил обстрел. – Моя очередь пострелять! – Многоствольная энергетическая пушка попала к Иксору от одного из убитых им жрецов Тармака. Энергетическое оружие из имматериального мира выпустило по противнику рыцаря-вампира рой оранжевых молний. Силовые линии оружия оплели все тело чудища, точно сеть, и за секунду сожгли его.
– Стой! – властно произнес Лорд-демон, стоило Дзарду навести пушку на него. – Ты победил моего командира в честном бою и заслужил награду. – После этих слов Тар-мак исчез из крепости Лорда Карнаваля, прихватив Дюморта с собой.
– Дзард! – предупреждающий крик Сайи пришел с запозданием.
Облако горящей энергии, оставшееся после гибели Гарануса, со скоростью пули вошло в тело рыцаря-вампира. Иксора подбросило в воздух, точно от удара молнии. Воин ДОКС чувствовал, как его наполняет невиданная сила. Кейблардт и Сайя видели, что тело их друга засветилось, словно лампочка, оранжевым светом, и из него сквозь костяную кожу исходили мягкие лучи света. Иллюминация длилась всего пару секунд, а затем Дзард с грохотом упал на пол.
– Подведем итоги, – спокойно произнес младший лейтенант Иксор после зачистки крепости Лорда Карнаваля. – Нашему небольшому отряду удалось нанести поражение Лорду-демону Тармаку. Итог – крепость снова принадлежит людям, а сам Тармак с позором бежал. Потери – капитан Ларетель и еще трое бойцов из рыцарского Ордена ДОКС.
– Прошу прощения! – встрял Сайя, пользуясь малым числом командиров на военном совете. – Но Тармак не бежал, а тактически отступил, это первое замечание. Второе, он даже не ранен. Третье, мы не знаем достоверно о потерях в рядах звездных рыцарей, а лишь констатируем факты. Четвертое, по окрестным городам по-прежнему гуляет нежить, и ее много.
– Поэтому, как старший по званию, – ответил другу Дзард, – я подаю запрос о введении на Ихоре карантинного режима. У нас будет семьдесят два часа на поиски Тар-мака и его ликвидацию. До этого момента никто не сможет прилететь из Космоса на планету или улететь с нее. После указанного срока к планете подойдет флот Ликвидаторов. Кейблардт, ты не против?
Гном не возражал.
– А сейчас короткий отдых, затем работа с местными медиками и их планами по вакцинации населения. Вакцина-то, как я доказал, работает. Правда, частично, но это детали. Сайя, разберись с магохором. Он нам нужен для поиска Лорда-демона. Кейблардт, на тебе отбор самого мощного оружия и привлечение к нашей компании местной армии и полиции. Возражения есть? – Возражений не было. Дзард ухмыльнулся вампирской улыбкой. – Тогда на этом пока все. Работаем дальше!
Литературная гостиная
Саженюк Андрей
Окончил математический факультет Новосибирского университета в 1979 году. Служил в армии на Дальнем Востоке. Работал токарем, разнорабочим в геологической экспедиции, программистом, аккомпаниатором, учителем. Уехал на работу в Канаду в 1999 году. Преподает в колледже языки программирования.
Попытки внести ясность
В конце августа Оля вернулась и неожиданно пришла в гости. Переступив порог, протянула руку. На ней были красная мягкая мохеровая кофта и синяя джинсовая юбка. Она не вспоминала ни мои письма, ни мою срочную телеграмму, как бы была выше этих глупостей. Пошел дождик, раскрыли зонт, прижавшись, шли пешком на Западный поселок. Мы не видели друг друга четыре месяца и соскучились. Она рассказывала про Прибалтику; все-таки Прибалтика – это почти заграница. Я ей объяснил, что взял академический отпуск в университете, что работаю на заводе токарем. Прощаясь у подъезда, пригласил в кино.
На следующий день мы смотрели японский боевик на самом последнем сеансе в кинотеатре Маяковского. Потом я долго провожал ее домой, обратно шел пешком, трамваев уже не было. Ночью у меня начался жар. Я проболел две недели. За это время город изменился. Пожелтели улицы и парки, начались прохладные, пасмурные лиловые дни, пока без дождей. Я купил коричневый плащ и черную кепку. По дороге с работы возле кинотеатра «Металлист», в крохотном продовольственном магазине на улице Римского-Корсакова, стал покупать прокопьевский «Беломорканал». Перед тем как закурить, постукивал папиросным мундштуком по коробке. Но мой новый образ работяги Ольгу не впечатлял. В сентябре она стала другой. Я вспоминал тот вечер в августе, и не мог поверить, что это была она. Кстати, и ту красную кофту я на ней больше никогда не видел. Она закрывалась, уходила в себя. Эта замкнутость, холодность и бесила, и распаляла. Я пытался встречать ее возле института после лекций, внутри меня все клокотало, но я не мог связать двух слов. Как будто срабатывал какой-то предохранитель и от высокой температуры выбивало речь. Она не пыталась мне помочь. Своим видом как бы говорила: «Я тебя не просила, а ты все равно пришел. Ну так рассказывай. Я вся внимание». Мы молча доходили до ближайшей остановки.
– Спасибо. Дальше не надо, мне сегодня нужно заканчивать проект…
Вечерами я ставил пластинку Ивицы Шерфези. Две песни были на русском – «Любите, пока любится» и «Вернись, Марианна», остальные – на хорватском, поэтому детали были неясны, но общий смысл я улавливал по ключевым фразам: «перви снеги», «пусты улици», «моя младости, моя любави», «остались мо сами у снеги ледяной, ничег бише нема, мраке око нас».
Я понимал, что