Женился, якорь бросил в сушу,
Но с морем связан был всегда,
Не расплескал морскую душу,
Заводу отдал все года.
Потом родился я в тельняшке,
Взял эстафету на себя.
Плесну-ка в праздник я из фляжки:
За ветеранов пью до дна!
Сейчас и сын на том заводе,
Где был отец и мать моя.
Теперь фрегаты стали в моде,
Пусть бороздят они моря.
P. S.: Док – судовой врач, канлодка – канонерская лодка.
Корни
На краю села – опушка,
Дальше – поле от села.
Куковала нам кукушка,
Мы считали… вот дела!
По весне вспахали поле,
Посадили корнеплод,
Здесь картофелю раздолье.
Получился огород.
Подошёл июнь с жарою,
В бороздах ботва рядком.
Тайну только я открою:
Сорок первый… грянул гром.
Прилетел фронт грозной птицей.
Поле нашего села
Стало здесь теперь границей.
Страшная война пришла.
Брошена петля блокады,
На болоте торф горит.
Рвы копают наши бабы,
А фашист бомбит, бомбит.
Фронт споткнулся, окопался,
Он до берега дошёл.
Чёрным дымом расплескался,
Из села народ ушёл.
Лето жаркое иссякло,
Осень принесла печаль,
Всё промокло, всё размякло…
За кольцом осталась даль.
Подошла зима к порогу.
Голод душит, всем невмочь.
Взрывы рвут в клочки дорогу,
Пашут землю день и ночь.
Ночью мамка в непогоду
На поляну поползла
И на счастье прямо с ходу
Шесть картофелин нашла.
Радость праздником плеснула,
Рады маме мы родной.
В дом надежда заглянула…
Маму помню молодой.
После яростной бомбёжки,
Поле рвал когда снаряд,
Чтоб найти чуть-чуть картошки,
По-пластунски шла в наряд.
Сверху пули бьют по веткам,
Взрывы радуют ей слух.
А она картошку деткам
Тащит, замирает дух.
Но ей дома достаётся,
Платье в дырках – бьёт шрапнель.
А она всё не уймётся,
Пчёлка – труженик, не шмель.
В памяти она такая,
Я её рассказам рад.
Мама для меня святая,
Память – лучше всех наград.
Вот такие у нас корни,
В нашем «клубне» нет гнилых.
Подросли и наши парни,
Старшие – пример для них.
Медаль «За оборону Ленинграда»
18 января – прорыв блокады Ленинграда
27 января – полное снятие блокады Ленинграда
Возьму коробку, где лежат медали,
Сотру прилипшую за время пыль.
Я помню, как мы их перебирали.
Они хранят историю и быль.
В одну коробку сложены медали.
Отец и мать сложили их сюда.
Они наш город честно защищали.
С трудом, но выжил Ленинград тогда.
Медали две с зелёною каймою
За город наш возьму и подержу.
Всегда я это делаю зимою,
Вновь мысленно погибших обниму.
Смертельно сжатое кольцо блокады
Разрезали два фронта на «Ура!» (на ура).
Лежащие в коробочке награды
Листают те далёкие года.
А в январе День снятия блокады
Стал праздником, Победой зазвенел.
Все ленинградцы были очень рады,
И город, оживая, песни пел.
Разрыв кольца дал городу дыханье,
Дал веру, что прогоним мы врага.
Медаль за город – как воспоминанье
Всем ленинградцам очень дорога.
Питерский трамвай
Трамвай плетётся не спеша,
Трясёт костями постоянно.
В нём катит Питера душа
Десятилетья, как ни странно.
На повороте заскрипит
Иль рындой брякнет на прохожих.
Он просто так всем говорит:
«Нет больше на меня похожих.
Таким я был, такой я есть.
Две рельсы сжаты мостовою.
Во мне же городская песнь
Всегда звучит, всегда со мною».
Звук громче утром и в ночи,
И он для нас – эпохи эхо.
Звенят от города ключи,
Привыкли – это не помеха.
Наш город не отдал ключи,
Они хранятся очень зорко.
Сломали зубы палачи,
Мы помним всё, хотя и горько…
Трамвай разбудит трескотнёй,
Проснётся город, как обычно.
Пой, дорогой трамвай, ты пой,
Ты с детства стал для нас привычным.
«Детство своё вспоминая…»
Рассказ Михаила Федотовича Кузнецова, узника детского концлагеря в Вырице и далее – рабского работника с семьёй в Германии
Детство своё вспоминая,
Трогаю тему одну:
Вновь соберёмся Девятого мая,
Чтобы нам вспомнить войну.
Вспомним бомбёжки и голод,
Первую встречу с врагом.
Кто был ребёнком и был совсем молод –
Все покидали свой дом.
Армии наши шагали
С запада и на восток.
Кто мог идти, толпой отступали,
Горелый окутал нас смог.
В холодных вагонах набитых
Куда-то, как скот, нас везли.
Ехали мы среди мёртвых, убитых,
Всех под конвоем вели.
Что ожидало, не знали,
Знали одно: там беда.
Немцы нас гнали, пинали и гнали,
Страшно нам было тогда.
Помним мы грустные речи
Наших родных матерей,
Вынесли много детские плечи
В ужасах концлагерей.
Видели много печали,
Смерть была рядом порой.
И на перроне солдат мы встречали,
Когда возвратились домой.
Только неласково очень
Родина встретила – да.
Сталин смотрел на нас так, между прочим,
Как на врагов