И Клячкин открывает рот,
да вырубили звук.
Все рядом: там – приказчик пьян.
Ямщик попал в буран.
Святая Ольга жжёт древлян,
бьёт заяц в барабан.
Бомбист таскает динамит,
язык ломает фрик,
чело Державина томит
напудренный парик.
И стелятся туман и дым,
и Врангель входит в Крым.
Прощается славянка с ним,
а я останусь с ним.
Я бы и сейчас, пока не умолк
весь этот театр, таящий весть,
так бы и ждала, что сказочный волк
подтвердит: как названо, так и есть.
От самого горячего сердца строки подтверждают высокий голос творца, от каждого звука веет силой, словно рука спасения подается слабеющему отроку, нашему народу, жаждущему помощи в скорбях, хворях и болезнях душевных:
Ничего не умерло. Тот провал,
что скрывал пропавшее и темнил,
всё, над чем ты плакал, что целовал
да в слова обёртывал, – сохранил.
Свиристель, соловей ли – певучую вязь
всю впитал этот воздух густой.
Да и что нашептали нам духи, виясь,
с недоступной для нас частотой?..
Обращение к отцам нации, элите мнимой и подлинной обуреваемо честным взглядом на темы, идеи, понятия и вещи, но резонанс все же будет получен, пусть и в душе символической, непотопляемой, словно Китеж, в теле народной сущности империи, неисчислимой в испытаниях и страданиях, но зримо присутствующей в памяти людей:
Объясни, какая сила
дрожжи в пафос всей стране
накрошила, замесила.
Ишь, опять заголосила
с бабьим визгом о войне
бездна в белом зипуне:
бунта зуд, стальная жила,
зуб железный, глаз в огне.
То ли голь стучит в ворота
и открытым держит рот,
толстосум ли для чего-то
лезет задом наперёд.
– Хочет он переворота?
Вот ему переворот:
честь бастарда и блудницы,
совесть вора, власть слепца,
ум глупца, разврат черницы,
поученья подлеца,
гордость мытаря, у барда
типуны на языке.
Поэзия Олеси Николаевой – глоток подлинной свободы, пусть редкой в эпоху разнузданности и воли вольной, но дарящей шанс на возрождение культуры и смысла жизни всего человечества, стремление бороться, приглашение чувствовать, думать и жить в полной мере, укор всем слабым, чтобы не пасть духом, не пропасть в пучине быстротечного века, пронести сквозь годы надежды и гарантии счастливого будущего российской земли.
«Современная драматургия», 2018, № 3
Ярослава Пулинович
Саламандры
Пьеса в двух действиях
На страницах этого журнала достойна вдумчивого прочтения пьеса Ярославы Пулинович «Саламандры». Драматургическое олицетворение нравственных проблем современных людей с аналогиями на бессмертную классику наполняет яркими нотами настоящей, местами резкой жизни отчетливо замысловатый глубокий сюжет, сочные характеры и динамичное действие.
Герои и персонажи представляют качественный срез общества, пусть разница в возрасте у них чуть больше десятилетия, но какая бездна разложилась в восприятии жизни, представлениях, привычках и даже предрассудках! Насколько разными, думающими и говорящими на чужеродных языках и понятиях выглядят они! И это даже не глухота и непонимание поколений, а констатация новых условий, типов людей, порой асоциальных, даже асексуальных, но свободных в желаниях и поступках, не испытывающих страха ни перед чем, своим неоправданным риском в действиях способных диктовать новые нравственные законы, вписывающих в историю человечества новую летопись чувств, отношений, установок и правил, дающих любви новые значения.
Текст пьесы вызывает стойкие непроходящие эмоции, порой до самых слез. Но Ярослава Пулинович не старается вызвать жалость, слезы очищения разбужены не от потери статуса, несовместимости людей с запросами настоящей эпохи, а скорее сыплются по идеалу, что свобода дискредитирована, оболгана демократия, низко опущены нравственные устои. Пусть у Чехова потерян для героев «Вишневый сад» как старый мир, в «Саламандрах» наследство в виде дома выступает ориентиром, проявлением настоящих, подлинных качеств героев, угрюмости, безнадеги и своеволия характеров.
Испытание жизнью все персонажи прошли весьма успешно, будет ли просвет в судьбах и душах, сказать однозначно нельзя. Но закалка произошла, счастье больше не дается с легкостью, в пучине страстей и борений вырабатывается крепкая сермяжная воля, воля к жизни, борьбе, становлению человека как гордого независимого существа и личности, в обществе или индивидуально, ломая человеческую породу, выковывается будущее заслуживших страданиями сносную жизнь россиян.
И пусть старинный дом, где протекает крыша, как вся наша Россия, пока без надзора, расхищается бомжами и нехорошими людьми, свет истины уже освятил сознание неравнодушных творческих людей. В лабораториях драматургов вынашиваются идеи преобразования мира, со сцены доносится эхо будущих бурь зарождения новых созвездий личностей, свободных разумом и сверкающих нравственной чистотой.
«Наш современник», 2018, № 8
Елена Тулушева
Домой
Рассказы
В придерживающемся традиционных взглядов на развитие литературного процесса журнале стоит обратить внимание на публикацию Елены Тулушевой «Домой». Голос личный и всего поколения, чуждого либеральным ценностям и взглядам, собирающего, словно земли, российских авторов-патриотов, нашел отражение в рассказах и зарисовках молодого автора.
Трезвый анализ современных жизненных установок, отображение неприятной действительности и луч прозрения в надеждах на изменение и нравственное очищение духовных запросов и принципов. Детали подаются в столь ярком, отчетливом свете, что сознание читателей съеживается, снова и снова будоражит беспокойная мысль, а на бумаге явственно сквозит зерно правды, проступает в словах знание жизни, документальный приговор бесстыжим постмодернистам раздается в созидаемых характерах новых свободных героев.
Боль, как любовь, нашла пристанище в раздумьях и тревогах Елены Тулушевой. Тоскуя по Родине, теряя родных, герои несгибаемой волей творят священнодействие, где на алтарь души читателя принесено сильнейшее переживание, в пучине разгорающегося катарсиса обновляется самый корневой стержень человека. Родственные души двух субъектов литературы сливаются в экстазе правды, нравственной красоты и справедливости. «Лишний человек» всех времен русской литературы, созерцаемый современными ценителями слова, превращается в связанного с тобой кровными узами ближнего, литературного героя, деда, отца, мужа, друга, брата.
Зеркало словесности преобразило жизнь. Тонкая грань сострадания, личная боль изображения сблизили автора с народом, он получил вдохновение врачевать души своим талантливым голосом и пером, правдой жизни, документом эпохи, правом высказывания. Выдержать испытание жизнью – подвиг. Еще больший подвиг – честно поведать об этом людям. Не сойти с дороги истины, родством с каждым соотечественником доказать зримую правоту взглядов, которая выработала личность не в пыльных кабинетах, а в борьбе, грязи, слезах и крови реальной жизни.
Конечен век