Нина Филиппова
Родилась и окончила школу на Камчатке.
Политехнический институт закончила в Алма-Ате, в Казахстане. Затем – Курсы организаторов кинопроизводства художественных фильмов при ГОСКИНО КазССР. Объездила со съёмочными группами многие места в Казахстане и в Союзе от Чёрного моря до Москвы, Питера и Прибалтики.
Затем – Высшие Курсы сценаристов и режиссёров в Москве и специальность «кинодраматург художественных фильмов», мастерская Валерия Фрида.
Первый сценарий купил Центр Роллана Быкова. Вышел художественный фильм. Но сценарий был до обидного сильно изменён.
Второй сценарий под названием «Филин» купила киностудия Довженко. Собирался снимать его режиссёр А. Игна-туша, но начиналось подспудное разделение страны. И тему закрыли.
Третий сценарий был опубликован в альманахе «Киносценарии» 1990 года…
В Алма-Ате на коммерческой студии «Фортуна» вышел фильм полнометражный в соавторстве Жанной Серикбаевой «Жизнь-женщина»… Были проекты интересные, но на бумаге… На этом кино кончилось.
Атмосфера
По равнинам моим, прерываясь,
Растекается волчий вой.
Я навстречу ему улыбаюсь,
Постепенно приходит покой…
Но короткими сгустками, грубо
Прорывается пустота.
Из глазниц моих кружится вьюга,
Из души – ни черта.
Я, должно быть, живу. И пространство
Отпускает на множество лет.
Чем грозит оно? Что предрекает?
И зачем разливает мне свет?
Я буксую в каких-то бороздах,
По краям от которых – ковыль.
И не знаю… Не помню…Что? Звёзды?
Тонет, кружится звёздная пыль.
Опасность
Забыть, отвлечься также невозможно,
Как вброд все океаны перейти.
Отрады прежней в жизни не найти,
Свободы нет. Ступаю осторожно,
Как будто нитка тонкая дороги
Ведёт меж двух бездонных пропастей.
Потом собрать разбившихся костей
Мне не помогут сатана и боги.
А вслед за мной несутся облака —
Тяжёлого сомненья наважденье,
Толкают в спину, как на преступленье,
Вперёд по ниточке, истлевшей за века.
Искрошатся все камни под ногами
И равновесье потеряв,
И жизнь, и смерть свою прокляв,
И засчитав людей врагами,
Я полечу куда-то вниз,
Где солнца нет и нет пощады,
И разбиваясь о преграды,
Исполню чей-то злой каприз.
Пустыня
Нет воды.
Нет спасительной тени.
Нет людей.
Нет ни добрых, ни злых.
Нет нигде
Трудолюбья и лени.
Нет ничьих
Пожеланий благих.
Только изредка кровь
Бьёт в вспотевший висок
От жары беспрерывной и бега.
Человек
И сожжённый в солнце песок.
Человек
И бескрайность синего неба.
Смирение
Ветер кружил листы,
И разбивал сердца.
Он разрушал мосты
И уносил птенца.
Птенец засыпал навек
Тихой, холодной ночью.
Новой Луны оберег
Блестел полукругом непрочным.
Свет серебрил порог
И углублял пространство.
Душа покидала острог
Телесного постоянства.
Душе открывалась тьма.
Но вдруг озаряясь светом,
Небесная кладезь сама
Снимала любые запреты.
Прозрачный лунный покров
Мерцал, струился, сползал,
Не видно было концов,
Не слышно было начал.
Но открывалось вдруг
Среди плывущих светил,
Какой бесконечный круг
Свет любви очертил.
Предчувствие
Мне не видно, не слышно
Тех подводных течений
Или всех тех подземных,
Обезумевших вод,
Но я знаю, там нет
Ни молитв, ни решений —
Только время и натиск
До того, как прорвёт.
Поиск
Какая разница, что мне
Так мало воздуха?
И мы летим, как по Луне,
Не зная отдыха?
И где-то чёрная дыра
Свой рот разинула,
И мне в него давно пора,
Чтоб я там сгинула.
Никто не верит ни во что,
Но все так бдительны!
У входа в чёрную дыру
Глаза пронзительны…
А на земле…
трясти штанами?
Взмахнуть понтами,
Как крылами?
Поесть, поспать и отойти?
Ведь, что там – в корне?
Кто? Не ты.
Не я, не я, опять не я…
Не я лечу, судьбу меняя,
Огнём в глазах испепеляя…
Не я пророчеством дышу…
Но тонким ухом уловлю,
Как приближается кошмар,
Как дышит, бездну отворяя,
В которую, ей доверяя,
И я сорвусь…
Но вдруг, о, чудо!
Я взмою в небо,
Как Икар…
Похмелье
Моё сердце обнимет кольцом голуба глубина,
Как добычу из лап, цепко, не выпуская,
И в глаза мои выдохнет водная мгла,
И змеёю у рта зашипит что-то пена морская…
Ни исхода, ни воли, ни тени любви…
Что такое?! Куда я заехала спьяну?
Я по пояс, по грудь… я по шею… Я встану,
Наконец протрезвев от холодной воды.
Палач
Ах, как он инструмент готовил!
Как весь был полон вдохновенья!
Он в совершенстве казнь освоил,
И с ним судьба и провиденье.
Накидывал мешок на плечи,
Не суетясь, на солнце щурясь,
Припоминая прошлый вечер,
И от того слегка волнуясь.
Ему до истины нет дела.
Зачем? Топор в его руках.
И сталь играла и горела,
Смеялась в солнечных лучах.
Вся сила, власть, закон и право
В его мозолистых руках,
И смерть, и ложь, и чья-то слава…
Он не тщеславен. Слава – прах.