Вчера, впервые за три месяца, по-настоящему помылся в бане. Какая благодать!..
Стало теплей, идет снег… Ленинград постепенно оживает… Начинают работать водопровод, бани, электричество, скоро обещают пустить в ход трамваи, да и население вроде повеселело, снабжение населения продуктами наладилось, сейчас уже получают все положенное. Но город находится еще в блокаде.
Да, дела. Что может перенести человек, трудно было бы поверить, если бы не перенес и не пережил всего этого сам.
Результат шестимесячной блокады: исхудал на 15 килограммов, превратился в полумертвеца.
Эх, настанет ли то время, когда я буду сыт?.. Эта мысль проносится сейчас у каждого живущего здесь.
До чего дошло: деньги потеряли цену, пачка папирос стоит 60–70 рублей, да и то купить можно только случайно, а так исключительно товарообмен, пачка папирос на 200 граммов хлеба.
От родных нет никаких вестей. Что с ними стало с 26 ноября прошлого года, ничего не известно.
20 марта 1942 года
Все и вся жизнь по-старому: Ленинград все еще в блокаде, а отсюда и все последствия в жизни города.
Удивительно, на дворе март, но морозы стоят январские: от 25 до 30 градусов. До сих пор не было за всю зиму ни одной оттепели.
Ждем крутую весну, тогда зараз отогреемся.
18 марта «праздновал» свой день рождения, исполнилось 22 года от роду, а вчера встретил друзей первых дней службы во флоте, не виделись около года, удивляются моему внешнему виду, говорят, что здорово постарел. Конечно, неудивительно, за этот год пришлось пережить немало.
И действительно, я теперь уже похож на дряхлого старика, еле волочу ноги… Где же сила, молодость? Съела проклятая война, жизнь в условиях Ленинграда.
11 апреля 1942 года
Жизнь протекает в прежнем стиле, разница только в том, что наконец природа встала на нашу сторону: весна вступает в свои права. За последние 4–5 дней мы просто ожили: на дворе тепло, солнце, кругом вода.
Скоро славный город опять превратится в «божеский» вид, станет хоть чуть-чуть похож на прежний, довоенный Ленинград.
Сейчас все силы города мобилизованы на уборку нечистот, которых за зиму накопилось изрядно.
В остальном же жизнь, как и раньше: едим 600 граммов хлеба и хлебаем водичку с надеждой на лучшее в будущем.
Вместе с наступлением тепла жизнь города заметно ожила, но зато и опасность со стороны врага увеличилась.
Уже 4 апреля фрицы сделали попытку налета, вероятно, с целью уничтожить корабли, стоящие на Неве.
В налете участвовало до 200 самолетов, но в город прорвалось значительно меньше, но натворили они дел немало.
Наши зенитчики поработали крепко: 13 самолетов немцы не досчитали только от огня зениток, да ястребки сбили пять.
Всего было сбито 18 пикировщиков. Это, вероятно, была одна из предсмертных агоний Гитлера.
16 апреля 1942 года
Весна вступила в свои права.
Наконец дождались долгожданного тепла. Вчера, 15.04.1942 года, произошло величайшее событие: после полугодового перерыва по городу пошли трамваи. Сколько радости у населения Героя-города!
Теперь бы только разрешился вопрос с питанием, и, я думаю, жизнь бы наладилась…
Самочувствие плохое, неизвестно с чего начал пухнуть, а ноги в коленях совсем не работают.
23 апреля 1942 года
Взялся за перо, а что написать, не знаю, никаких острых впечатлений, настолько однообразна, скучна жизнь.
Правда, для человека нового в Ленинграде в данный момент нашлось бы много интересного, ну а мы ко всему этому так привыкли, что считаем все это нормальным, обыденным. Взять хотя бы артобстрелы. С теплом и фрицы ожили, частенько посылают сюда свои смертоносные гостинцы. Сволочи! Сколько мирных ленинградцев погибло от этих артобстрелов. Правда, за это они получают достойное возмездие. Вчера ночью наша артиллерия, установленная в городе, и корабли на Неве, начиная с 12 ночи до 6 утра, вели такой огонь, какой я видел и слышал только будучи на фронте, да и то в момент артподготовки перед нашим наступлением.
Сколько сот снарядов было выпущено – сказать трудно. Одно только могу сказать, что, вероятно, всем, и «фрицам», и «гансам», хватило, сыты были.
Вот уже начиная с 17 апреля 1942 года я валяюсь в этом так называемом «изоляторе» санчасти: приключение с ногой.
Совсем запаршивел. Никогда на теле не бывало прыщика, а тут вдруг на левой ноге ни с того ни с сего – фурункул. Ногу так разнесло, что и наступить было нельзя. Сейчас дело идет на поправку.
Между прочим, 17 апреля получил от сестренки Али письмо, как-никак за последний год первое.
Бедняжка тоже находится в блокаде, но я думаю, что она все же в лучших условиях, так как не в Ленинграде.
Ох, как бы я желал из него выехать. Насколько он меня раньше привлекал, манил к себе, этот город-красавец, настолько же мне сейчас противна жизнь в нем.
24 апреля 1942 года
Прекрасный весенний вечер: солнечный и теплый. Когда-то, очевидно в другой, прожитой ранее жизни, было нечто подобное, и тогда казалось, что вся жизнь улыбалась только мне, а сердце мое так и рвалось из груди…
Но в эту суровую годину было не до этого, не до улыбок.
Сегодня денек выдался на славу – оставил глубокие впечатления: фашистские «асы» после двадцатидневного перерыва налетели опять на Ленинград. Была объявлена воздушная тревога. Все это произошло во втором часу дня. Представьте себе картину: на дворе весна и солнце, я только что расположился «аппетитно» пообедать, как вдруг залаяла сирена, загрохотали зенитки, засвистели бомбы и загрохотали оглушительные взрывы. Приятный концерт, не правда ли? Здорово, сволочи, напакостили опять!
Черт его знает, произойдет большое счастье в моей жизни, если я останусь жив, учитывая то, что впереди еще будет много подобного.
Анна Татузова
Зеленые ракушки
Апрель. Весна в самом разгаре. Лучи непривычно яркого солнышка пробиваются сквозь тонкие ветви высоких деревьев. В очередной раз гуляю в парке недалеко от дома. Сколько интересного и неизведанного таит в себе природа. Каждый день мы невольно замечаем вокруг все новые и новые изменения. Вот цветочек-первоцвет расцвел, вот на пне разросся густой изумрудного цвета мох, вот молодая сочная трава покрыла глубокий овраг…
Медленно шагаю по хорошо протоптанной дорожке между стволами старых и ворчливых деревьев. Спросите, почему же они ворчливые? А все потому, что даже от легкого дуновения ветерка эти великаны начинают звонко скрипеть, словно ржавая калитка в заброшенном саду. Вороны, каркая, перелетают с места на