Папа мальчика знал, что это неправдивые слова.
Он знал, что с серой трибуны папы говорят одно, а когда их не слышат серые сыщики, совсем другое.
Он знал, что многие просто боятся сказать правду в лицо серому диктатору, причем боятся не за себя (он многих знал по своей работе – это были очень смелые сильные, справедливые люди), они боятся за своих детей, за свои семьи. Серый диктатор был жестокий человек. Он специально звал на свой праздник Новогодней елки больших и сильных людей своей серой страны, чтобы быть уверенным, что ничего плохого для него весь следующий год не случится. Если с трибуны говорили то, что надо, значит, его боялись и значит, в его серой стране будет такой порядок, какой нравится лично ему, верховному главнокомандующему всей серой страны.
И чем больше пап с серой трибуны говорили ему, что серый цвет – это хорошо, тем больше нравился ему этот праздник Новогодней елки. Никто не решался сказать ему правду и быть смелым, и это тоже нравилось серому диктатору.
Ему нравилось сидеть в кресле и слушать выступления разных пап, нравилось, что серые министры и генералы чувствуют его важность и значимость, нравилось, что его любит народ, и нравилась любовь народа к нему.
* * *
Но вот подошла очередь выйти на серую трибуну папе мальчика…
И он на нее взошел.
Взошел, вышел и долго молчал.
Он смотрел на своих товарищей, одетых во все серое…
Он видел своего выздоровевшего сыночка рядом с мамой, и он, так же, как и все дети на площади и даже их мамы, был одет во все серое.
И ему стало грустно. Он хорошо понимал, отчего его мальчик часто болеет.
Он прекрасно знал, что мальчик выздоровел от живых оранжевых витаминов из далеких разноцветных стран. Ему не нужно было лгать самому себе о том, что в серой стране, где все вокруг серое, «хорошо». Он знал, как плохо жить в серой стране его сыночку и как его мальчику необходим яркий цветной разноцветно-красочный мир, как полезны его сыночку настоящее теплое желто-горячее солнце и живые оранжевые витамины… А еще он очень-очень хотел, чтобы его мальчик не болел.
И главное, он не хотел врать самому себе, не хотел врать при мальчике, не хотел и не мог сказать тех слов, которые так легко говорили другие папы при нем.
Ему было стыдно, стыдно лгать.
Поэтому, выйдя на серую трибуну, стоя на ней перед большими стройными серыми рядами пап, видя за ними стоявшего за оцеплением рядом с мамой мальчика, который был уже почти здоров и который очень радовался тому, что он видит настоящую живую серую елку, украшенную серыми игрушками, большую серою трибуну с серыми гирляндами, мальчика, ожидающего когда в ночном небе начнется красивый серый салют, он сказал правду.
Он сказал:
– Я – папа. У меня есть сыночек. Он часто болеет. Он болеет оттого, что в стране, где я живу, – все серое. Моему сыночку нужен свет, нужно солнышко. Он никогда не видел зеленой травы, разноцветных бабочек, красных яблок, желто-горячих мандаринов, оранжевых роз. Он даже не знает, что небо у нас, в моей стране, раньше было голубое, а вода в речке – синяя. Поэтому я, как взрослый человек, как папа, который очень любит своего сыночка и волнуется за его здоровье и за то, в какой стране ему приходится жить, всем папам, которые будут выступать после меня, советую сделать как и я – сказать правду. Правду о том, что это очень, очень плохо, когда вокруг все серое. Правду о том, что это очень плохо, когда наши дети болеют из-за того, что серый диктатор любит только серый цвет. Правду о том, что нам, папам, приходится тайно давать нашим больным детям живые оранжевые витамины, от которых они выздоравливают и которые запрещены серым диктатором.
И еще он говорил о том, что ему очень больно, что он здесь, на площади, один, что у него одного мало сил и он один никогда не сможет сделать так, чтобы его страна стала разноцветной, как это было раньше, до правления серого диктатора.
И еще он говорил о том, что у серого диктатора много солдат, много тайных шпионов, много серых генералов, серых чиновников, много продажных судей и прокуроров.
Но все можно изменить!
Изменить здесь и сейчас!
Сейчас, когда пап на этой площади много, много больше, чем серых солдат, серых шпионов, серых генералов, серых чиновников, серых продажных судей и серых прокуроров.
Нас много, и мы можем вернуть нашей стране ее разноцветность, такую нужную для наших детей, чтобы они никогда не болели. Наши дети должны жить в нормальной разноцветной стране, в которой светит нормальное желто-горячее солнце, а не это – тусклое и серое. И для этого надо просто никого не бояться и просто сказать правду.
И это очень легко сделать, если все мы будем говорить правду, жить по правде, бороться за правду!
И еще, еще он сказал самое главное.
Он сказал:
– Я читал в детстве, когда был таким, как мой сын, одну очень хорошую и умную книжку о мальчике с другой планеты, и в книжке было написано, что мы отвечаем за тех, кого приручили.
Эту фразу я очень-очень хорошо запомнил, так как в этой книжке очень просто и понятно было объяснено, что мальчик, если он посадил розу, отвечает за жизнь этой розы. Но в той книжке было написано о розе, а здесь сейчас решается судьба моего сыночка и всех детей серой страны. И я, как папа, который очень и очень любит своего сына, просто не могу позволить, чтобы он все время болел из-за того, что все вокруг серое. Я не хочу, чтобы мой сыночек жил в стране, которая стала серой из-за серого диктатора. Я ответственен за моего мальчика, ведь я его папа! А вы, вы ответственны за ваших детей.
И папа мальчика прямо на серой трибуне при всех папах, стоящих на площади, при всех сыщиках,