сердце ёкнуло, но смело
застучало вновь опять,
улыбнулась душа свету,
кой мерцает впереди,
прочь ушло оцепененье,
ноги к цели понесли.
Безустанно и поспешно
сквозь бурьян да бурелом
влачат ноги бренно тело,
позабыв навеки сон,
днём и ночью, в непогоду,
без оглядки, лишь вперёд
топают к заветной цели
чрез сплетения невзгод.
Шаг за шагом, где нахрапом,
где на брюхе, где бегом,
день за днём, добычей где-то,
а порою и стрелком,
ближе-ближе, нет сомнений,
цель заветная видна,
шаги в нужном направленье,
миг – и будет цель взята.
Пробежал мороз по телу
от макушки и до пят,
сердце ёкнуло, но смело
застучало вновь опять,
улыбнулась душа свету,
кой мерцает впереди,
прочь ушло оцепененье,
ноги к цели принесли.
20 июня 2021 г.
Не тот, не та
Не тот мне друг, кто мёдом мажет,
а тот, кто правду всю расскажет,
у лжи ведь ноги коротки,
нам вместе с ней не по пути.
Не по пути, не по соседству,
взашей плутовку, прямо в дверцу,
чтоб неповадно было вновь
захаживать на мой порог.
Не та мила мне, ночь кто дарит,
а та, кто сердце моё ранит,
врачует душу, и пленит,
да счастье бережно хранит.
За мной идёт в огонь и воду,
не отрекаясь в непогоду,
безумно любит, не юлит,
она мой свет, она магнит.
И тот, и та, и те, и эти —
есть люди разные на свете:
кого встречаем мы в пути,
кого храним в своей груди,
кого обходим за версту,
кого пускаем в дом в грозу;
но каждый должен сам решать,
кого любить и почитать.
9 февраля 2021 г.
Отчего же
Отчего же жгучая мука,
неуёмная боль и тоска
всё чаще терзают мне душу,
в цвет траура красят глаза.
Отчего же сам я не знаю,
нет догадок совсем у меня,
но надежду всё ж не теряю
эту тайну открыть для себя.
Эту тайну открыть, отведать,
даже если будет горька,
возможно, что-либо сделать,
дабы муку облегчить слегка.
Дабы боль и тоска стеснялись
настырно мне в душу лезть,
а счастье и радость пытались
сказать, что и им место есть.
Отчего же жгучая мука,
неуёмная боль и тоска
всё чаще терзают мне душу,
в цвет траура красят глаза.
4 февраля 2021 г.
Стократ
Стократ доволен я тому, что есть,
но всё ж о большем, как и все, мечтаю,
люблю я вкусно выпить и поесть,
не думая о лишних килограммах.
Стократ уверен я тому, что есть
на белом свете доброта и пониманье,
но только всё ж мне не даёт прозреть,
как говорится, простота людская.
Стократ обязан я тому, кто есть
мне Мать, Отец и вся Семья большая,
что дали жизнь и радость мир узреть,
от бед и горестей меня оберегая.
Стократ понятен я тому, кто есть,
кто путь свой честный прямо продолжает,
не ищет троп на шею, чтобы влезть
и въехать бы на ней в ворота рая.
20 июня 2021 г.
Узник жизни
Узник жизни, узник тела,
дух в темнице заточён,
жаждет воли, жаждет неба,
жаждет ночью он и днём.
Всё взирает, зрит на волю,
всё взывает он к Отцу:
«Подари, Господь, свободу!
Я грехи все искуплю!
Я взываю, Боже правый!
Я с молитвою к Тебе!
Верую и уповаю
в бренном теле на земле!
В бренном теле погибаю!
В бренном теле, что в тюрьме!
В бренном теле увядаю,
не взыщи, но тесно мне!»
Узник жизни, узник тела,
дух в темнице заточён,
жаждет воли, жаждет неба,
жаждет ночью он и днём.
6 февраля 2021 г.
Эхо
Сколь различны настроенья,
обстоятельства и боль,
но душе нужны движенья,
даже если в теле хворь.
Ей нужны порывы к свету,
к вере, к Богу, к доброте,
её глас подобен эху,
но беззвучен на Земле.
Глас беззвучен, но, возможно,
мы глухи к своей душе,
говорю вам осторожно,
я не пьян, в своём уме.
Нет, не пьян, и не надейтесь,
я с катушек не слетел,
надо мною вы не смейтесь,
я с беззвучным эхом пел.
Сколь различны настроенья,
обстоятельства и боль,
но душе нужны движенья,
даже если в теле хворь.
Ей нужны порывы к свету,
к вере, к Богу, к доброте,
её глас так громогласен,
слышен даже на Земле.
8 июня 2021 г.
Александр Золотов-Сейфуллин
Талантливый, самобытный поэт и мыслитель с трудной творческой судьбой. Родился в г. Ташкенте, там и провёл большую часть своей жизни. С распадом СССР ему пришлось испытать все тяготы беженства. В 2000 г. они с матерью сумели перебраться в Россию. Образование – среднего медицинского работника. Но уже со школьных лет писал стихи, мини-поэмы и философские миниатюры. Его творческое развитие проходило в токсичных условиях безвременья 90-х, когда литература была загнана и выброшена