В общем, как и Анна Жучкова, я жду наступления метамодернизма, а значит, появления того самого «нового большого романа», который стал бы следующей ступенью в описании «реального».
А пока – верим и надеемся, что нам еще остается.
Евгений Татарников
Евгений Татарников родился в 1959 году в Удмуртии. Окончил Московское высшее техническое училище имени Н. Э. Баумана. Работал на «Ижмаше» в отделе главного технолога. В 1988 году окончил высшие курсы МВД СССР и был направлен в МВД Удмуртии на оперативную работу. Подполковник милиции в отставке. Печатался в журналах «Истоки», «Бийский вестник», «Литкультпривет», «Автограф», «Суждения», газете «День Литературы» и других изданиях. Финалист литературного конкурса имени С. Н. Сергеева-Ценского (2021). Живет в Ижевске.
«Черный квадрат на белом фоне» и его секреты
В чем тут подвох?
Когда смотришь на картины Левитана, Шишкина, Поленова и многих других русских художников, вроде ничего особенного: незамысловатый сюжет, которому хочется улыбнуться и, получив положительные эмоции, хочется жить в этом празднике души. Когда смотришь картину Малевича «Чёрный квадрат», то начинает работать мозг, который не понимает, что он видит, и на душе вместо праздника – тревога, ко всему ещё и траурный чёрный цвет портит окончательно настроение. А у него ещё был и «Красный квадрат», и «Белый квадрат», но про них мало кто знает, во всяком случае я.
А кто-то скажет – и ведь говорят, – что картины обращены к чувствам, а не к разуму. Тот, кто живёт исключительно разумом, ничего не чувствует при взгляде на такие картины. Чувство гениальности автора – вот что у них вызывает «Чёрный квадрат». Классические художники ограничивали формой и цветом восприятие картины. «Чёрный квадрат» не ограничивает ничем. Личность художника, цвет и форма не имеют значения. Остановившись перед «Чёрным квадратом», зритель заглядывает себе в душу. В этом и есть гениальность: всему, что было с нами, всё, что окружает нас, имеет отражение в нашей душе, оно оставило там след. Кому-то, чтобы лучше понять себя, надо постоять у «Чёрного квадрата» Малевича, кому-то помолиться или помедитировать, а кому-то увидеть рассвет или закат, и он счастлив. У каждого к себе свой ключик. И «Чёрный квадрат» в этом смысле действительно гениален…
Конечно, знатоки искусства Малевича скажут: «Есть одна причина, по которой «Чёрный квадрат» может вызывать сильные чувства. Это то, что он, по сути своей, является «живописным нулём»: чёрный – поглощающий, а не отражающий цвет. Он ничего не отдает наружу. А его белая окантовка отчасти делает его похожим на икону. Не потому ли на футуристической выставке «Чёрный квадрат» Малевич повесил в «красном углу» помещения, где у славян всегда висят иконы, за что ему и досталось от художника Александра Бенуа, который написал:
«Без номера, но в углу, высоко под самым потолком, на месте святом, повешено «произведение» г. Малевича, изображающее чёрный квадрат в белом обрамлении. Несомненно, это и есть та «икона», которую гг. футуристы предлагают взамен мадонн и бесстыжих Венер. Это и есть то «господство над формами натуры»… Чёрный квадрат в белом окладе – это не случайный маленький эпизодик, случившийся в доме на Марсовом поле, а это один из актов самоутверждения того начала, которое имеет своим именем мерзость запустения и которое кичится тем, что оно через гордыню, через заносчивость, через попрание всего любовного и нежного приведёт всех к гибели».
Чтобы оправдать свой квадрат, Малевич написал в манифесте «От кубизма и футуризма к супрематизму»: «Когда исчезнет привычка сознания видеть в картинах изображение уголков природы, Мадонн и бесстыдных Венер, тогда только увидим чисто живописное произведение».
Кто-то, неважно кто, меня спросил:
– Жень, ты видел картину «Чёрный квадрат на белом фоне»?
– Нет, только на картинках в журналах. И я не в восторге от неё.
– Обязательно посмотри в подлиннике, он висит в Государственной Третьяковской галерее. И ты найдешь, где подвох в этой картине.
И я пошёл в Третьяковку искать подвох.
Разговор в Третьяковке с Казимиром Малевичем
Долго не мог понять, в чём здесь подвох. Я подходил к квадрату очень близко, удалялся далеко, насколько это было возможно, надевал очки, снимал их, светил на квадрат фонариком, а подвоха не видел. Если бы у меня была возможность, я бы залез в этот квадрат, но возможности такой не было. Тогда я присел на корточки, изменил угол зрения и посмотрел на картину. Ба, вместо квадрата увидел куб, а через несколько секунд, когда на него упал солнечный луч, чёрный куб вдруг стал красным.
«Мистика», – подумал я и чуть было не упал в обморок. – Молодой человек, картину нельзя рассматривать только с точки цвета, её нужно видеть и слышать, – услышал я чей-то голос. Я стал смотреть по сторонам, но никого не было.
– А это кто со мной говорит?
– Это автор этой картины – Казимир Малевич, вернее, его дух-ух-х.
– А вы где, я вас не вижу? – испуганно спросил я.
– Я здесь живу, прямо в этом чёрном квадрате. Предчувствуя свой уход, я завещал ученикам похоронить меня в гробу в форме креста, чтобы руки были раскинуты в стороны. Мой завет, кстати, они не выполнили. Похоронили меня по супрематическому обряду, как я и хотел. Поэтому для церемонии изготовили специальный саркофаг, на крышке которого нарисовали чёрный квадрат.
Желающие попрощаться могли не только увидеть меня в последний раз, но и посмотреть на картину «Чёрный квадрат», которая стояла рядом с гробом. После панихиды саркофаг водрузили на грузовик, на который предварительно тоже был нанесён чёрный квадрат. Тело кремировали.
На самом деле Малевич не проектировал гроб, в котором был похоронен. Это популярная легенда, которая, впрочем, имеет под собой некоторые основания. Как-то Малевич говорил со своим учеником Константином Рождественским о смерти и похоронах, не своих, а вообще. По мнению Малевича, покойник должен был лежать раскинув руки, лицом вверх, как бы обнимая небо, Вселенную и принимая форму креста. Тогда же Малевич сделал несколько набросков (он редко расставался с карандашом, постоянно что-то зарисовывал во время