Миномёт вновь сотряс кораблик и на этот раз облачко вспухло прямо над инкогнитовским флотом. И тут же остальные четыре «Фенрира» отметились. С переменным успехом. Две не долетели мины, одна ушла чуть правее, возможно качнуло корабль на волне, совсем не штиль над Рижским заливом. Но одна, в добавок к мине, отправленной Евсеевым, разорвалась среди ордера. Ещё через минуту корабль содрогнулся в третий раз. Полетели мины и с других бригов и коггов. Тот же самый результат две из пяти мин где-то там, где нужно, разорвались, а три ушли в молоко.
Расстояние между тем сокращалось. Скорость пять узлов — это более девяти километров час или сто пятьдесят метров в минуту. Четыре минуты — шестьсот метров.
Теперь в подзорную трубу было видно, что на кораблях суетятся канониры. Стрелять далеко, даже стамиллиметровые «Единороги» на его кораблях молчат, чего там тогда суетятся неизвестные. О! И не только суетятся, облачка дымов от выстрелов вспухли над бортом трёхмачтового корабля. Каракки, скорее всего. Тут же и «Аврора» содрогнулась в очередной раз. Выстрелили и остальные миномёты. Разрывов видно не было, и Юрий Васильевич мысленно обозвал Евсеева мазилой, пожалев, что Костина оставил организовывать оборону Ревеля, когда в подзорную трубу увидел, как средняя мачта на каракке стала заваливаться внутрь ордера.
— Так держать!
Событие шестьдесят шестое
Опыт — дело наживное. Но уж ежели нажил, то его нужно не рас терять, а рас тиражировать. Боровой на своих ошибках уже научился. Чего уж каждый раз с нуля начинать⁈ Потому две переделанные в лайбы рыбацкие шлюпки и две настоящие рыбацкие лодки, выкупленные у гапсальских рыбаков, сейчас, канатами привязаны к его судёнышкам, и покачиваясь на волне, следуют в кильватере. Ждут, когда бравые гренадёры ими воспользуются, чтобы какой очередной кораблик к русскому флоту присовокупить. Поменять полсотни серебряных талеров, отданных за две рыбацкие лодки, на каракку, скажем, чем плохой гешефт?
— Егорка, Юрий, как расстояние позволит, подтягивайте лайбы к кораблям, перебирайтесь на них и вперёд. Пока не знаю… Возможно, не каждая лодочка сама по себе, а все вместе на одного нападайте. Корабли большие, там вражин может быть много, даже не «может быть», а точно — много. Ну, поближе подойдём, там и решим. Собирайтесь, гранат не жалейте, опять по три кидайте. Надеюсь, что это последнее морское сражение, а у нас их ещё несколько сундуков в трюме. Не назад же везти.
Диверсант и гренадёр кивнули и кинулись к бортам, своим подчинённым на других кораблях, тоже флажками команды раздавать. Это командный состав весь на «Авроре», а так люди распределены по всем кораблям флотилии. Всё же мелкий у него флот. Тридцать человек десанта на корабле, и люди уже как селёдки в бочке, боками трутся.
Пока с десантниками Юрий Васильевич общался, непонятный флот ещё на шестьсот метров приблизился. Теперь там всё можно разглядеть. Хотя, чего там разглядывать? С кораблей палили по ним из орудий. Все борта в дыму. Не все. Два корабля из шести не могут стрелять. Чем плохо, когда корабли стоят таким плотным ордером, а с какой бы стороны не приблизился неприятель, всегда окажется корабль или несколько даже кораблей, как сейчас и получилось, которые отгорожены от противника своими соседями, не через них же палить. Там нет миномётов. По дуге каменное ядро не пошлёшь. Да даже чугуневое, всё одно, не пошлёшь.
Попаданий в корабли противника не густо. Ещё пару мин точно где-то там внутри скопления мачт разорвались и несколько ядер чего-то порушили, влетев внутрь ордера. Но мачты не падают, пожары не полыхают, крюйт-камеры не взрываются. Нет Костина с его удачей.
Удачи у противных противников тоже не лишку. В «Аврору» вообще ни разу не попали. Про остальные корабли сказать сложно, но тоже ни пожаров, ни рухнувших мачт.
Густав Бергер уже скомандовал спустить паруса, дальше «Аврора» и по инерции докатится до скопления, до сих пор не поднявших флаги, кораблей. Бабах. Кораблик дёрнуло в очередной раз после выстрела миномёта. Наверное, последний выстрел. Слишком уже близко подошли. И без того с очень высоким возвышением ствола палят. Теперь огневая мощь у врага увеличится, а у них упадёт. Останутся только тринадцать стамиллиметровых орудий, расположенные на левых бортах корабликов.
Юрий Васильевич внимательно без трубы, а потом и с ней, осмотрел корабли врага, на предмет, а какое там самое слабое звено? Юрий Стрелков и Егорка уже отдали команды своим на другие корабли и теперь стоят за спиной переминаются с ноги на ногу, пыхтят, наверное, дожидаясь команды, какой корабль атаковать.
Сейчас, как поближе подобрались, видно, что народа на враждебных судах полно. То есть, атака как с датским флотом не пройдёт. Нужно все четыре лайбы на один кораблик натравить. Выбрать надо послабже… Нет! Выбрать нужно самый приличный. Нужен флагман для его флота. А то «Аврора» маловата будет.
— Егор, мне вон та трёхмачтовая каравелла нравится. Я понимаю, что там может и с сотню человек быть, если они десант к себе взяли, ну, кнехтов всяких. Так и вас сорок пять человек. По три гранаты. А гранат берите по девять. Если всё нормально получится и там паника у них начнётся, то мало ли, вдруг ещё один сможете заманить в наш удел. Зазря не рискуйте, каждый из вас дороже корабликов этих. Всё, давайте по лодкам. Ближе мы не пойдём. Останавливаемся.
Гренадёры и диверсанты перестали над душой стоять, испарились. И Юрий Васильевич смог теперь не на отдельные корабли любоваться, а всю картину боя оценить. Тактика прежняя, все корабли его флотилии… или эскадры, где граница между ними, ясно, что количество кораблей определяет, но вот тринадцать — это много или мало? Так тактика та же, что и при войнушке с Данией, все корабли русских бьют по одному кораблю вражьему. Сейчас выбор пал явно на флагман этой непонятно группы кораблей, по крайней мере самый большой в ордере — каракку. Теперь, с остановившихся русских кораблей, и с пистолетного выстрела, практически каждая из тринадцати бомб попадала в каракку. Да не все взрывались на корабле, запальную трубку подобрать надо, но и десятисантиметровой ядро,