Припав на колено, спасибо траве, что она тут проросла, я буквально крутанулся, рубанув ноги двум монстрам. Одному смог отрубить на уровне голени, второму сильно повредить колено. Оба рухнули, опасности больше не представляли. Палиас же вдарил по одному из гигантов сначала водяным копьём, опрокинув того волной, а потом врезался во второго, снова применив способность. И эффект от неё был занимательный. Монстра буквально распёрло изнутри от того количества воды, которое внутри него взорвалось. Многие органы — в кашу… «полученные травмы несовместимы с жизнью».
И так раз за разом. Где-то наши объединялись в более крупные группы, чтобы расправиться с отрядом противника. Где-то вырезали «патрули» я один, Наяда или Палиас. И так мы зачищали всё больше и больше палаток в лагере, уничтожали всё больше и больше предателей.
Но рано или поздно это должно было закончиться. Центр лагеря. Довольно большая площадь. Две с половиной сотни бойцов, видимо, кто остался и смог побороть страх, встречали нас с распростёртыми объятиями. И тут чувствовалось… что-то ужасное, противное, неприятное. Командир был здесь, он организовал этот последний оплот сопротивления.
— Сдавайтесь! — крикнул боец, но явно не старший, ибо я не чувствовал, что эта зловонная энергия исходит от него. — И обещаем, вам будет сохранена жизнь! Вы сможете стать частью великого…
— Великого чего⁈ — сделал я шаг вперёд, усмехнулся, посмотрел по сторонам, проведя кончиком своего оружия по разрушенным палаткам и трупам за спинами моего отряда. — Великого хаоса? Великого страха? Великого поражения? Вы — твари, которые предали своих потомков. Вы — твари, которые жили без чести и достоинства и такими же вернулись. Вы ненавидите себя. Вы ненавидите друг друга. Так что же вами движет? Желание отомстить? Вы — ничто! Тени себя самих, которые боятся своих великих потомков! И вас возглавляет тот, кто желает смерти не только всему человечеству, но и всему этому нашему прекрасному миру! Всем тем цветам, лугам, полям, лесам, живности, небу… всему, что нас окружает! И вы тоже этого хотите⁈ Если да, то выходите на бой! Мы вас всех уничтожим! ХОУ!
Тут же от меня во все стороны распространилась волна силы, и мы рванули вперёд. Моя речь была не только для того, чтобы принизить противника, но и для того, чтобы собрались все наши, чтобы я их смог подлечить. Но, увы, без потерь не обошлось. Нас осталось сорок три человека… и не совсем человека. То есть десять бойцов полегло за всё это время. По сути… поразительный результат.
Но даже так… мы не боялись их. Мы рвались вперёд. А вот противник нас опасался. У него вперёд вышли немногие лучники, всего три десятка. Сделали залп. Стрелы отлетели от незримых щитов. Сделали второй. Опять… но кого-то ранило, одного даже убило. Снова волна самоисцеления, а за ней волна клича. Продолжаем бег.
Лучники не успели отойти. Увлеклись, потеряли нить времени и реальности, если они её вообще находили. Они первыми пали от нашего оружия. Или это был такой злобный план? Пока мы потратили те секунды на уничтожение бойцов дальнего бой, пехота противника рывком сблизилась с нами, взяла в полукольцо, зажала…
— Не бояться! Боги помогают нам! — крикнул я, пронзив кому-то глаз своей глефой.
Клич приходилось повторять раз за разом. Но это не помогало. Три удара… слишком мало для того, чтобы защитить всех. Даже я пропускал иногда удары, так как их было слишком много. Нас становилось всё меньше и меньше… раненые оттягивались в центр, восстанавливались, но один за другим медленно, но верно с нашей стороны падали замертво бойцы.
Вот только за каждого павшего мы отвечали ещё более болезненно. Там, где умирал наш один, погибало пять, а то и даже семь бойцов. Медленно, но верно чаша весов склонялась в нашу сторону. И если сначала страх не давал нормально действовать… то через какое-то время мы начали разжимать клещи, которыми нас держали.
А потом сразу несколько человек моего отряда разлетелись в разные стороны. Главный противник проявил себя, разозлился, показал, кто он и на что способен. Я тут же рванул к нему, толкнул плечом, но тот лишь отшатнулся, удивившись тому, сколько во мне силы.
— Этот мой! — дал знать я всем вокруг, чтобы они не вмешивались.
— А силёнок-то хватит, мелюзга? — усмехнулся весьма злобно этот упырь, ибо иначе его обозвать было довольно трудно.
И тут иллюзия с него спала. Я увидел того, кто был под маской магии и лжи. Мертвец, которого напитали силой. Его глаза неестественно засветились, но это была не магия Аида, а что-то более страшное, более противоестественное. Кожа тут же полопалась, шлем и броня покрылись ржавчиной, но при этом проявились рисунки и… золотые полоски. Минимум одна, чаще две. Это… опасно. Очень. И зря я объявил, что буду сражаться с ним один на один. Хотя… какое может быть «слово» при сражении с мертвецом.
— Испугался? — усмехнулся он трубным, искажённым, басистым, глубоким голосом, а при выдохе при этом посвистывал.
— Скорее захотелось срезать эту противную рожу и сжечь её, чтобы ни один живой её не увидел… — сморщил я нос.
И понял, что мне не нравилось. Глефа. Способность Гестии. Она опять не работала. А значит… сейчас всё будет именно так, как нужно. Боги следят за мной, дёргают ниточки вероятностей, распределяют их так, чтобы они срабатывали в нужный момент, но при этом, чтобы Мироздание не воспрепятствовало этому. Хитро.
Этот урод держал за своей спиной копьё обратным хватом. Хотел бросить, чтобы потом выхватить свой клинок. Римский какой-то… хотя сколько трофеев было в прошлом, когда мы с ними воевали? Так что неудивительно, что это оружие оказалось у него. Щита вот у него не было, так что…
Резкий шаг в сторону. Я почувствовал смертельную опасность от его оружия. Тут же посмотрел себе за плечо. Попало в бойца, пробило его насквозь… пройдя сквозь щит моего клича. Значит, было какое-то свойство, которое игнорировало магическую защиту. Но я не остался без ответа, рванул вперёд, пока он принимал боевую стойку, применил давно забытую способность… и часть тела этого урода окаменела, а часть неприятно задымилась, но не загорелась.
— Огонь против меня бесполезен, щенок! — рычал он. — Магия моего господина защищает меня