Император задумчиво посмотрел на меня.
Вокруг нас кипел бал: звон бокалов, смех дам, оркестр в углу, журналисты с блокнотами и даже фотографы с камерами.
Но в этот момент, между нами, разговор стал идти не о славе, а о будущем.
— Система, — повторил Николай I. — Значит, вы считаете, что мы уже вышли за пределы чуда?
— Давно вышли, — кивнул я. — Телепорты, Перлы Связи, гидропланы и СВП — всё это теперь не просто волшебство, а инструмент. Но что, если телепорта не будет или его не получится открыть?
Я сделал паузу, чтобы Император уловил суть.
— Тогда, — продолжил я, — Нужен другой путь. Не волшебный, а надёжный и построенный на незыблемых законах физики. Тот, что работает в любую погоду, без Перлов, без магии. Тот, что можно построить один раз — и использовать вечно. В том числе — обычным людям.
— Вы говорите о железных дорогах, — не спросил, а констатировал Император.
— Да. Но не как о чуде, а как о необходимости. Не столько для войны — сколько для мира. Для того, чтобы мука из Велье за пять дней дошла до Кавказа. Чтобы металл с Урала в столицу можно было доставить за неделю, а не за год.
— Это дорого, — тихо сказал он.
— Дорого. Но дешевле, чем голод. Дешевле, чем отсталость от остального мира. Дешевле, чем содержать на границах значительное количество войск, не имея возможности их сократить, так как иначе подход подкреплений займёт месяцы, а не дни.
Николай I посмотрел на меня, потом на тестя, который стоял рядом и не встревал в нашу беседу. Потом — на отца.
— Вы правы, — сказал Император, глядя на меня. — Чудо — это хорошо. Но страна строится не на чудесах. Я видел в Англии железные дороги и представляю, какой толчок они могут дать развитию России. Есть конкретные предложения с чего начать?
— Как обычно, с малого, — не смутился я. — Экспериментальная ветка. Например, Санкт-Петербург — Царское Село. Двадцать пять вёрст. Маленький паровоз, маленькие вагоны. Пусть народ увидит и привыкнет. Пусть поверит, что это — не фантазия, а реальность.
— А потом? — спросил Император.
— Потом — Москва. Потом — Нижний Новгород. Потом — всю страну опутать нитями стальных дорог.
Николай I долго молчал. Затем кивнул.
— Инициатива имеет инициатора — ваши слова. Вот и предоставьте мне к концу года экономически-обоснованный проект экспериментальной железной дороги. Кстати, почему именно в Царское Село? Не выгоднее строить путь к Кронштадту?
— Туда, конечно, тоже нужно, но если бросить туда ветку, то она будет в основном товарная. Мягко говоря — не лучший полигон для экспериментов. Случись что с дорогой в Царское Село — люди самостоятельно смогут пересесть в кареты и добраться куда нужно. В крайнем случае, пешком дойдут. В случае с Кронштадтом груз придётся перегружать на телеги или сани, а это лишнее время и затраты на грузчиков.
— Весомый аргумент, — согласился Николай I. — У вас уже есть транспортная акционерная компания. Вот и готовьте экономические расчёты. И постарайтесь обойтись отечественным металлом. Если нужно будет — у меня есть что сказать уральским металлургам.
Переведя беседу на другие темы, Император ещё несколько минут постоял вместе с нами. После чего попрощался и пошёл к другим участникам торжества.
— Князь, это мы сейчас во что ввязались? — вопросительно посмотрел на меня тесть. — Сколько хоть железа нужно на эту железную дорогу?
— На рельсы нужно порядка ста двадцати тысяч пудов металла, — озвучил я данные, известные мне из истории. — Плюс какое-то количество уйдёт на всякие подушки и мосты. Ну и на паровозы с вагонами потребуется металл. Учитывая, что Урал в год выплавляет примерно восемь миллионов пудов, то это мизер. А если с помощью порталов готовый металл переправлять с Урала сразу в столицу, то и вовсе не вижу ничего невозможного в строительстве небольшого участка.
В реальной истории Царскосельская железная дорога стала своего рода экспериментом для создателей, авантюрой Николая I и развлечением для пассажиров. Скептики убедились, что в условиях российского климата можно создать надёжную трассу, которая будет перевозить грузы и пассажиров круглый год. Опыт, полученный при строительстве первой железной дороги, помог успешно реализовать другие подобные проекты, в том числе и трассу до Москвы.
Всего на строительство дороги до Павловска ушло порядка пяти миллионов рублей. Доход дорога начала приносить доход примерно через год после открытия, а все затраты на строительство и содержание транспорта она окупила за пять лет.
* * *
А я снова собрался в Нижний Новгород. Мы там с партнёрами девятый цех на станкостроительном заводе открываем. К сожаленью, под каждый новый станок приходится строить свой цех. Девятый цех будет производить станки — универсалы для работ по дереву. Этакие палочки — выручалочки для небольших ремесленных мастерских. Циркулярная пила, фуганок и заточной круг — три в одном. После показа выставочных образцов очередь на заказы ушла за горизонт.
Половина станков с магическим приводом, а остальные — под ременную передачу. Там кто как может пусть изворачивается. Вращение можно не только от паровой машины передать, но и от водного колеса, а то и вовсе пары коней, ходящих по кругу.
Рынок станков одному нашему заводы не насытить. Велика Россия, сколько их не делай — всё одно, не хватает. И что характерно для русского человека — всем станки нужны ещё вчера. Начинающие предприниматели готовы дороже платить, лишь бы сразу получить желаемое, а не стоять в очереди несколько месяцев.
С моими компаньонами по станкостроительному заводу — купцами Пятовым и Рукавишниковым, мы ещё год назад пришли к следующему соглашению: из доходов изымаем лишь одну пятую часть, которую делим на троих, а всё остальное направляем на расширение производства. Признаться, мне больших усилий стоило, чтобы уговорить партнёров на такое распределение финансов, зато завод растёт, как на дрожжах. Да и мои партнёры во вкус вошли — с каждым новым цехом у них улыбки всё шире, а уж гордость за то дело, которое мы поднимаем, так просто зашкаливает.
— Господа, а почему это мы от денег отказываемся? — спросил я у купцов,