И они меня не обманули. Придётся покупать себе новый шкаф. Дура не просто услышала приказ, но ещё и, обработав его в своей мёртвой башке, не стала особо заморачиваться, а вынесла обе створки шкафа. Щепки от них теперь покоятся в другом конце комнаты.
— Да не расстраивайся, хозяин! — попытался поднять моё настроение Чпок. — У тебя ещё парочка есть. Так что наша Дур…
— Не называть её по имени! — резко перебил я, боясь новых телодвижений крестьянки.
— Понял. Так вот: наша девочка спокойно может и в другом спрятаться, когда гости заявятся. Но ты оцени сам факт! Ду… пардон, квартирантка умнеет! Мало того что говорить стала, так ещё почти вспомнила рецепт яичницы. Ну да, эту жижу со скорлупой жрать невозможно, но ведь лиха беда начало!
— Вот именно, что «лиха беда». Теперь ругательство на букву Д с последующими словами будет восприниматься ею как приказ к действию. А если кто-то из моих гостей случайно ругнётся?
— Так ты её выдрессируй, раз послушная, — предложил белкогад.
— И то верно, — согласился я. — Мог бы сам додуматься, но после вчерашнего голова ещё плохо соображает.
Опять вернувшись на кухню, увидел Дуру, стоящую в той же самой позе со сковородой в руках.
— Кивни, если меня понимаешь.
Мёртвая девка кивнула.
— Запоминай мой приказ. Сейчас я тебя отнесу в другой шкаф. В нём спокойно стоишь и не реагируешь на остальные приказы, пока я не открою дверь и лично, глядя в лицо, не скажу, что надо делать. Поняла?
— Ды.
— Молодец. И это… Тебе в шкафу удобно?
— Ды.
— Может, хочешь чего?
— Нэ.
— А голодная? — решил я конкретизировать вопрос.
— Ды.
— Ладно. Сейчас покормлю.
Пока сцеживал кровь в рюмку, пришёл к неутешительному выводу, что Дура в активном состоянии тратит больше энергии, а значит, и кормить её придётся чаще. Так никакой кровушки не напасёшься. Но вслух ничего говорить не стал. А то ещё переклинит очередная отмершая извилина у девки, и она решит сама себя угробить в угоду хозяину. Убирай потом с пола вонючую лужу из гноя… Да и жалко её как-то. Хоть и дохлая, но уже вроде и своей становится.
После кормёжки закинул Дуру на плечо, отнёс в кабинет и запихнул в шкаф. Вовремя успел это сделать. Почти сразу же раздался звонок в дверь. Ко мне влетели довольные Генка и Витька.
— Ну что, Родион? Идёшь с нами на тренировку? — спросил Феклистов.
— Не, парни, — отмахнулся я. — Нужно кой-какие дела порешать.
— Ну, смотри! Скоро учебный год начинается. Дракон нам на кафедре сказал, что два раза в неделю будет и вас гонять. Но уже не как до этого его ассистенты делали, а по-настоящему. Поверь, Родька, пора уже сейчас приходить в нормальную форму. А то печень от перегрузок по кусочкам выплёвывать будешь. У Сергея Витальевича не забалуешь!
— Всё будет хорошо. Не сегодня, но на днях обязательно схожу к вашему крутому мастеру, — пообещал я и закрыл за товарищами дверь.
Да, тренировки — дело хорошее, но у меня и без них сейчас забот хватает. С бандитами на время вроде должно поутихнуть. Но остаются ещё и непонятные «вежливые люди», следящие за мной из соседней парадной. От такого внимания у меня спина между лопаток чешется. Да и надоело крадучись на дело из собственного дома выходить. Беда в том, что таких, как людей Креста, в лесу не прикопаешь.
Глава 7
Целый день я посвятил тому, чтобы как следует обдумать проблему «шпиков» и найти безболезненное решение этого вопроса. К сожалению, ничего, кроме силовой акции на ум не приходило. Помогло… окно. Подойдя к нему, неожиданно увидел своего коллегу-домовладельца, выходящего из парадной и активно размахивающего руками. Видимо, «бедный еврей» опять остался недоволен суммой арендной платы.
— Господин Берштейн! — заорал я в открытую форточку, — Задержитесь на пару минут!
К счастью, старик меня услышал и остановился. Быстро сбежав по ступенькам вниз, я уже тихо обратился к нему.
— Адам Гедеонович, как вы смотрите на то, чтобы обсудить деловое предложение?
— Господин Булатов. Мне таки никаких предложений не надо. Тем более от вас, похерившего мой бизнес и оставившего умирать от голода целую семью.
— Чью семью? — удивился я.
— Мою. С этого сарая я терплю одни убытки благодаря вашей непомерной активности.
— Извините, — дружелюбно улыбнувшись, покаялся я. — Тогда тем более вам необходимо меня выслушать. Желательно не на улице, а в каком-нибудь тихом ресторанчике. И в знак моего глубочайшего уважения к вам я оплачиваю совместный ужин.
Фраза «я оплачиваю», как и ожидалось, произвела правильное впечатление. Уже через полчаса, разместившись не в самом дешёвом заведении, мы приступили к предметному разговору.
— Адам Гедеонович, как вы смотрите на то, чтобы я избавил вас от убыточных активов? Предлагаю выкупить вашу парадную по хорошей цене. Например… Дам цену в полтора раза выше официальной государственной оценки, по которой вы платите налоги.
— Я похож на идиёта, Родион? — ехидно спросил старик. — Если похож, то у вас плохое зрение и нужно идти к врачу. Я вам даже бесплатно дам адрес своего.
— Извините, — в том же тоне ответил я, — но к такому специалисту обращаться боюсь. Вас же он не вылечил. Иначе бы увидели, что единовременная хорошая прибыль в данном случае предпочтительнее тех крох, что вы сейчас получаете от аренды. Вскоре жильцы начнут сравнивать мои и ваши условия для проживания.
Дальше готовьтесь выслушивать их требования с вопросами: почему в одном и том же доме так всё хорошо и так всё плохо. Значит, вам придётся не повышать, а понижать арендную плату, чтобы беднягам, отважившимся поселиться не в моих парадных, было не так обидно, и они заткнулись. Ну, или вкладываться в соответствующий ремонт. Тут уже я сделаю вам бесплатное одолжение и дам адрес начальника одной очень хорошей, но не совсем дешёвой бригады.
Насколько я слышал, кроме этого замызганного строения, семья Берштейнов владеет четырьмя магазинами и дюжиной пролёток, которые активно сдаёт в аренду извозчикам. Но конкуренция в столице велика, поэтому ваши активы постепенно приходят в упадок. Чтобы держаться на плаву, необходимо развитие. И я предлагаю вам деньги на него. Хорошие деньги!
— Молодой человек, — скривился мой собеседник, — ви ничего не смыслите в бизнесе. А я смогу делать деньги там, где такие, как вы, и рубля не заработаете.
— Вот только не надо, Адам Гедеонович, себе цену набивать, — саркастически усмехнулся я. — Поверьте, что она будет невелика, если позвать приличных