— Глаза себе купи! — резко высказалась она, вместо того чтобы извиниться. — Понабирают в академию чёрт знает кого!
— Непременно, — не стал вступать в конфликт, который начался явно неслучайно.
Видя, что продолжения не будет, аристократочка, фыркнув, продолжила свой путь в обитель знаний. Я же остановился и начал анализировать, что это было.
Глаза мне покупать не надо. Тут девчонка не права однозначно. Я и так ими умею пользоваться, поэтому сразу же отследил автомобиль с барышней. И вышла она из него достаточно далеко от моей персоны. Значит, целенаправленно пошла на контакт, пересекая академическую лестницу почти по диагонали.
Простую склоку решила затеять? Как-то мелко для мести. Тем более, многие видели, что не я в эту дуру врезался. Тогда для чего нужен был такой демонстративный контакт?
Запихнув руку в карман пиджака, нащупал в нём вещицу, которой, по определению, при мне не должно быть. Вытащил её на свет божий. Ого! Дорогущий золотой браслет! Такой, наверное, на тысячу не простых, а золотых рублей потянет: уж больно в нём камушки шикарные.
Ну, теперь всё понятно. Примитивная подстава ожидается.
Глава 23
Итак, что мы имеем? Чужой дорогущий браслет в своём кармане. Если я его туда не клал, а я не клал, получается: подкинула эта аристократка. Сейчас не Новый год или Рождество, чтобы дарить подарки. Тем более такие дорогие. Да и особой нежности ко мне деваха не испытывает. Значит, собирается подставить. Поднять вой и обвинить в воровстве. За такое преступление сразу из Академии в интернат с позорным клеймом отправят. Вон сокурсницу недавно из-за нескольких банок НЗ выгнали, а тут эксклюзивный браслет!
Сама аристократочка на такое пошла? Может, и сама, но, скорее всего, это княжич Хаванский её подговорил. Решил устранить непокорного «сермяжника», своих ручек не пачкая. Право слово, детский сад! Или меня считают до такой степени тупым: держать стопроцентную улику при себе?
Первой моей мыслью было влепить ответочку. Самому Хаванскому подбросить браслет. Ну а потом, когда начнётся основная часть спектакля, сказать, что я лично видел, как он украл украшение у своей подружки. Ох, и поднимется вой до небес!
Но от этой идеи почти сразу же отказался. Операции готовить необходимо тщательно, чтобы не было нестыковок. А времени у меня нет. Через пять минут начнутся занятия. Держать же «палёную» вещь в кармане до перемены — это чревато. А если посреди урока явится дамочка с обвинениями и парой якобы свидетелей? Тогда точно не отмоюсь.
Плюнув на коварную месть, поступил намного проще. Дождался начала занятий. Вломился в аудиторию кафедры лингвистики, где и проходили сегодняшние занятия у боевиков. Потеряшку необходимо передать прилюдно и с моими объяснениями, чтобы вопросов ни у кого не оставалось.
— Булатов? — недоумённо поинтересовалась Анна Юльевна — Вы расписанием не ошиблись?
— Прошу прощения, профессор, — со всей вежливостью ответил я. — Но тут очень важное дело образовалось. Сейчас в коридоре случайно нашёл дорогое украшение. К счастью, буквально сегодня я видел подобный шикарный браслет на одной студентке с боевой кафедры. Вот и пришёл, чтобы вернуть хозяйке её прелестную вещицу.
После этих слов поднялся по ступенькам на последний ряд, где и обосновались новенькие.
— Ваше? — протянул я девчонке украшение.
— Мой! — зло проговорила она и выхватила браслет у меня из рук. — Свободен.
— Вот и всё, Анна Юльевна! Причин для беспокойства у меня больше нет, поэтому могу с чистой совестью приступить к своим занятиям.
Но, поравнявшись с профессором, не удержался от маленького хулиганства.
— Анна Юльевна, — типа интимно на ушко, но так, чтобы все слышали, прошептал я. — Кажется, эту мамзелечку рано на третий курс зачислили. Ей бы с первого начать. А то манеры, как у сапожника. Даже не поблагодарила.
— Я передам ваше замечание начальнику боевой кафедры, — также громко-шёпотно ответила Гладышева, поняв смысл моих действий.
— Тогда я пошёл?
— Давно пора.
Уже закрывая дверь аудитории, мельком глянул на задний ряд. Бордовая девка взглядом метала в мою сторону гневные молнии. Если сейчас подключит Дар, то испепелить от злости может. Морда Ромочки Хаванского тоже порадовала. Она скривилась до такой степени, будто бы княжича не просто лимонами кормили, а заставляли их запивать лимонной кислотой. Всё с тобой, парниша, ясно: твоих это рук дело! Я запомнил!
В собственную аудиторию опоздал на пять минут. Какой-то незнакомый профессор, историк с других курсов, вёл занятие. Увидев меня, он начал раздражённо высказывать всякие нелицеприятные вещи об «опоздунах». Но я с виноватым видом заткнул его, тонко намекнув, что причина была уважительная и Анна Юльевна знает все подробности.
— Садитесь, студент! — недовольно буркнул он, потеряв ко мне всякий интерес.
Место около Лиды Хвостовой свободно. Явно для меня приберегла. Но я не стал продираться в середину, оттаптывая ноги другим студенткам, а заскочил на последний ряд и уселся рядом с Ириной Мозельской.
Вроде бы с виду и случайно так вышло, но на самом деле я специально решил сократить расстояние между собой и этой странной девушкой. Пора выяснить, что она собой представляет.
— Я не разрешала садиться рядом со мной! — громко, на всю аудиторию произнесла она.
— Извините, но мне вашего разрешения не требуется.
— А мне…
— Студенты! — раздался гневный окрик профессора. — Прошу тишины! Вы срываете занятие!
Мы как по команде заткнулись и уставились в свои конспекты. Минут двадцать я слушал занудный бубнёж преподавателя, явно отрабатывающего повинность. Понять его можно. После гибели Знаменского и его аспиранта в Бакле третий курс остался без своего учителя истории. Вот и выдернули мужика с четвёртого курса, дав лишнюю преподавательскую нагрузку.
Об этом мне Лидка Хвостова, собирательница и распространитель всех академических сплетен, ещё вчера успела поведать. Оказывается, в Академии сильная нехватка квалифицированных кадров. Серьёзные люди науки погружены в свои изыскания, поэтому отказываются учить малолетних балбесов даже за хорошую плату.
А всякие «серости» хоть и были бы рады поднять деньжат, но уже они Академии не ко двору приходятся. Самое престижное в Российской империи учебное заведение не может себе позволить нанимать абы кого. Поэтому и мучается, ища правильного кандидата со всеми необходимыми регалиями и незапятнанной репутацией.
Мозельская тоже явно мучилась на этом скучном уроке. Вначале что-то пыталась записывать, а потом сдалась и начала рисовать какие-то орнаменты по краям страницы.
— Булатов, — в какой-то момент не выдержала и чуть слышно прошептала Ирина. —